Шагатели

– Колесо Изначальное, укажи мне Путь.
Минуй меня Ободом своим,
Не лиши меня тени своей и проложи колею.
Пусть будет смазана Ось твоя,
Пусть не коснётся тебя Ржавь,
Пусть будут крепки Спицы твои.
И избавь нас от Гнева Твоего…

Аня помолчала, слушая шорох ветра в дюнах. Она открыла глаза и увидела, что косые лучи заходящего солнца очень чётко тёмными пятнами обозначили места, где залегали зыбучие пески. А между ними светлой ниточкой тянулась тропинка туда, к горизонту, к Главной Станции.

– Хвала тебе Колесо, спасибо, – сказала Аня и встала.

Молитва как всегда придала силы и уверенность. Теперь, по прямой, она как-нибудь непременно дошагает до Главной Станции. Она же шагатель! Она должна носить почту и товары, слушать и рассказывать сплетни, приторговывать левым грузом, шарить в развалинах и находить старинные предметы, не потерявшие ценности, ещё надо иногда напиваться и драться с другими шагателями, но ей это видимо не обязательно, она же девочка.

Аня осторожно ступила на открывшуюся тропу. Сделала шаг, другой. Надо было спешить, пока не зашло солнце и так хорошо проглядывался проход между ловушками. Здесь грунт был гораздо плотнее, идти стало легче, она зашагала увереннее и тут же, сделав неверное движение на непривычных к ходьбе ногах, провалилась.

***

Выпроводив ахта, Башмак прикрыл ставни и долго разглядывал карту, подсвечивая фонариком. Для такого дела батареек не жалко. Карта была нарисована филигранно, ясное дело, что это кто-то из ахтов рисовал. Под Колесом не было и нет рисовальщиков лучше этих тупых скотов пригодных лишь для грубой работы. Но, как только появится у них свободная минутка – хватают своими лапищами огрызок карандаша и рисуют, рисуют… Но вот кто набросок делал? Тапок? Или Тапку самому неведомо как попала в руки эта карта и навела на крамольные мысли о побеге за Обод?

Запретные земли возле Обода на карте были густо заштрихованы. Это понятно, никто там никогда не ходил. Но вот Казарма и Комендатура, Обсерватория, Склады и даже КПП были нанесены удивительно чётко, с подробностями расположения известными лишь шагателям. И везде пунктиром бежали тропинки через зыбучку, через самые гиблые места и главное, непостижимо, но такой же пунктир пролегал через заштрихованный участок и даже дальше, за Обод! И даже какой-то населённый пункт был обозначен уже за Ободом!!

Башмак забыл, что ещё пять минут назад мечтал лишь о том, чтобы выспаться. Ему необходимо было проверить достоверность карты. Немедленно. Он прямо сейчас сходит на Подстанцию. Если верить карте, туда есть совсем короткая дорога. Заодно узнает, почему так давно на Главной Станции не появлялся старый Паркинсон.

– Ну, Тапок, – пробормотал Башмак, глянув в сторону изолятора.

Над изолятором вставала луна, надо было спешить. Он подхватил рюкзак, песчаные лыжи, из тайника достал кое-что из контрабанды и, сунув карту за пазуху, вышел из лачуги. Остановился. Сбросил рюкзак на землю, вернулся. Вспомнилась первая заповедь шагателя – уходишь на день, припасов бери на неделю.

Подошёл к железной печке и из закопчённой кастрюли наскрёб в полиэтиленовый пакет холодной каши. Мы люди простые, подумал, консервы пущай ары трескают, нам не по карману. Завернул, сунул в карман куртки. Присел на дорожку. Бутылка с водой в рюкзаке, спички, фонарь… Вот теперь можно было идти. Он снова вышел, неплотно прикрыл дверь, повесил почти пустой рюкзак на одно плечо, на другое положил лыжи и почапал по пустой улице. Главное на стражу не нарваться, а то прилипнут с вопросами одноногие.

Когда Башмак проходил через площадь у Лабораториума, то заметил сваленные брёвна и доски, свежевыкопанную яму под столб, бухту каната. Остановился.

– Это что же? – изумился Башмак. – Суда ещё не было, а уже к казни готовимся?

Он зло сплюнул, подошёл к груде стройматериалов, выбрал длинную прочную рейку. Закинул на плечо к лыжам до кучи.

– А катитесь вы в жопу, господа заведующие, – прошептал Башмак и быстро пошагал в сторону Подстанции.

Как только начались дюны он встал на лыжи, в свете луны сверился с картой и, тщательно прощупывая рейкой грунт перед собой, двинулся по тайной тропе. Идти было трудно, мешали лыжи, но бережёного Колесо бережёт. Карта не врала. Почти прямая тропа вела его через зыбучку. А в самом конце тропы, по пояс увязнув в песке, торчала черноволосая девчонка, как её сюда занесло бедную? У меня и лопатки нет с собой, лихорадочно думал Башмак, ускоряя шаг. Коляску её ни за что не откопаю, саму бы вытащить, а то ещё подмогу придётся звать… А если и вытащу на себе её тащить, что ли?

– Как же вы так, благородная ари? – спросил Башмак, скидывая рюкзак и доставая бутылку с водой.

– Я не ари, Башмак. Ты что забыл меня? Я внучка Паркинсона, – ответила девчонка. Бодро ответила, хоть и глаза заплаканные.

– Анька? – поразился Башмак. – Ты зачем сюда прикатила? Что случилось-то?