Шаги по стеклу

— Ну уж нет, — сказал Стивен. — Извиняюсь, но так не пойдет. Я в профсоюз платил. Налоги платил с каждой получки. Я вам не попрошайка и не дармоед. Я — трудовой человек. В данное время, может, и нет, но в принципе — да. Нельзя было допускать, чтобы они меня вышвырнули. Я не доставил им, — он постучал по столу, — такого удовольствия, понимаете?

— Уважая ваше право на увольнение по собственному желанию, мистер Граут, должен все же сказать, что в таком случае вы по закону…

— Нет, так не пойдет, — стоял на своем Граут. Они его настигли. Он начал покрываться потом. Под воротником зачесалось, из подмышек пахнуло тяжелым, густым запахом. Мистер Старк покачал головой:

— Мы так…

— Я вам не «мытак», молодой человек! — Граут повысил голос.

На него стали оглядываться. В светлом помещении Центра занятости было многолюдно, он только сейчас это заметил. Косые лучи солнца, свободно проникавшие в окна, заливали все помещение и нагнетали жару. Но есть жара простая и есть жара микроволновая. Уж кто-кто, а он хорошо знал разницу. От простой жары не бывает такого зуда. Простая жара, в отличие от микроволновой, идет снаружи, а не изнутри, и действует не сразу. Он попытался не думать о жаре и повторил:

— Я вам не «мытак», я этого не потерплю, так и знайте.

У Старка вырвался сдавленный смешок. Надо же! Ему смешно!

— Очень жалко, мистер Граут, но вы потеряли право на пособие по безработице. В течение первых шести недель вы можете претендовать только на материальную помощь…

— Жалко? — переспросил Граут. — Знаете, как говорится: жалко у пчелки! Я желаю знать, почему меня подвергают дискриминации!

— Никто вас не подвергает дискриминации, мистер Граут, — ответил инспектор. — Согласно закону, увольнение по собственному желанию лишает вас права на получение пособия по безработице в течение первых шести недель после расторжения трудового договора. Если у вас имеются основания — а я полагаю, они у вас имеются, — вы можете подать заявление на материальную помощь.

— А гордость? — зычно возгласил Граут. — Разве она ничего не стоит, а? Что вы себе думаете? Материальная помощь! Как такое в голову могло прийти? Я в профсоюз платил. Налоги платил. Так не пойдет.

— Ценю вашу принципиальность, мистер Граут, но тут ничего не поделаешь, закон есть закон. Возможно, у вас имеются основания для получения материальной помощи; тогда вам необходимо, прежде всего, встать на учет…

— Нет, так не пойдет, — уперся Граут, расправил плечи и принялся сверлить Старка одним глазом, дабы вернуть утраченное преимущество и заставить инспектора уйти в оборону. — Меня опять подвергают дискриминации, вот и все. Мало того, что я пережил не один кризис. Это меня не сломит. Им так легко от меня не избавиться. Я не собираюсь…

— Если вы считаете, что с вами обошлись несправедливо, — перебил его Старк, — то можете обратиться…

— Ха! — воскликнул Граут. — А когда это со мной обходились справедливо? То рабочий, то безработный, жилье есть, а житья нет, и так везде. Но вы не дождетесь, чтоб я побежал жаловаться. Я теперь ученый. Знаю: справедливости не добьешься. Мне гордость не позволяет унижаться.

Он хотел объяснить свою точку зрения, но почувствовал, что счет не в его пользу. Клерк Старк шел в наступление. Какая несправедливость. Вот негодяи! В Управлении его ни о чем не предупредили, не сказали, что он лишается пособия по безработице. Специально подначили его написать заявление, а ведь сперва хотели уволить по приказу. Еще бы совсем немного, и они бы уволили его сами, тогда бы он не оказался в таком положении. Вот гады!

— Для этого необходимо следующее, — заговорил Старк и принялся объяснять, что требуется от Стивена для регистрации в Центре занятости.

Граут не вслушивался в наставления инспектора. Вместо этого он следил за его лицом, которое теперь приняло отчужденное, заученное, профессиональное выражение, какое Граут видел уже сто раз.

Вдруг Старк произнес «форма П-45», и у Стивена екнуло сердце. Именно эту бумаженцию он и обронил. Или нет? Что-то в этом роде Эштон кричал ему вдогонку. Ох-хо-хо. На него обрушился очередной залп микроволн; все тело охватил беспощадный жар, к щекам прилила кровь. Кожа чесалась и зудела. Черт побери! На радостях, что уволился из дорожного управления, он совершенно не подумал об этой справке. Ну конечно — вот почему Эштон пустился за ним вдогонку.

Внезапно его осенило: ан нет, это подстроено. Уж он бы запомнил, если бы ему на руки выдали такую справку. Наверняка ее и не выдали. Если это настолько важная справка, они, конечно же, ее не выдали. Вот и в прошлый раз, когда он остался без работы, служба занятости не прислала ему талоны; это делалось с единственной целью — выбить его из колеи. Чем бы они ни отговаривались: неправильно заполнены анкеты, с ошибками написан адрес, то да се, — он прекрасно знал, что происходит за его спиной. Его пытались погубить — медленно, но верно.