– Я тебя ненавижу, Александр Урбан! Убирайся вон из моей жизни!
Я начинала понимать Стеллу…
Унижение, желание, обида и три чашки кофе! Гремучая смесь.
Часы пробили пять. В комнате уже серели утренние сумерки.
Последний раз я находилась в таком же состоянии полнейшей раздолбанности, унижения и обиды, будучи семи лет от роду, когда соседка тетя Катя сказала бабушке, что я взяла серебряную монетку-чешуйку Ивана Грозного из коллекции ее мужа. Она не произнесла «украла», но это прозвучало так же. Она добавила деликатно:
– Когда Ксенечка наиграется, пусть занесет. Петруша волнуется.
Петруша был ее муж, отставной военный доктор, сбрендивший на старинных монетах и медалях. Я до сих пор помню свое отчаяние…
Бабушка сказала тогда:
– Ксения не брала, посмотрите около стола.
Там они ее и нашли. Крошечная, как рыбья чешуйка, серебряная монетка лежала на светлом ковре, абсолютно невидимая.
Бабушка! Меня словно толкнули…
Глава 14
Всякие мысли о жизни, не имеющие особого практического значения, а также воспоминания
В жизни больше чертовщины, чем принято думать. Если, конечно, называть чертовщиной все необъяснимое, что случается сплошь и рядом, хотя термин этот слишком специфичен и вызывает предположения, что это необъяснимое связано с врагом человеческим, что далеко не так. Всюду присутствуют знаки, омены, индикации
Или, наоборот, предвещает радостное известие. Какое? Увы, уже неизвестно. Знание утеряно и растворилось в небытии. А в итоге – стрессы, необоснованные тревоги, неврозы, экологические катастрофы и приступы немотивированной агрессии.
Например, села бы эта божья коровка на руку мужчины в очереди за дешевой водкой. Посмотрел бы он на красного кругло-выпуклого жучка, и перед его мысленным взором проплыло бы видение маленького пухлощекого мальчика в белой панамке – его самого в далеком прошлом. И шевельнулось бы что-то в его отвердевшей душе, и немедленно захотелось бы ему перемен в постылой жизни, и показалось бы, что еще не поздно, еще заметен след и стоит только… Но, увы! Нет жучка. Не сядет он на его проспиртованную корявую руку, вызывая видение пухлощекого мальчика, у которого впереди жизнь прекрасная и удивительная. Да и повывелись, поди, божьи коровки, мальтийские стрекозы, майские жуки, гигантские лягушки-быки и маленькие летающие паучки, приносящие добрые вести, и многие другие дети плодовитой матери-природы. Боролись-боролись за выживание, а потом сложили крылышки, лапки и ножки и тихо отошли в небытие.
Только и осталось от старого знания – кошка умывается к гостям, а незваный гость хуже татарина. Или красный закат солнца – к ветреному дню. Много снега зимой – к жаркому лету. Жалкие остатки народной мудрости. Нет, есть, разумеется, всякие книжки с приметами и все такое. Все или почти все собрано, связано воедино, разъяснено… как там? Мене, текел, фарес! Но назовите хоть одного человека, кто всосал это с материнским молоком!
А уж экстрасенсов развелось! Раньше различали и ведьму прирожденную, и ведьму ученую, и чародейку, и знахарку, и колдунью, и мольфарку, и босорку, и ведьмака, и кублу, и шептуху, и ясновидящих, а сейчас вместо жесткой и четкой эзотерической табели о рангах – обезличенная синтетическая кличка «экстрасенс». Даже курсы экстрасенсов существуют: двухмесячные для начинающих и продвинутые, подороже, для отличников. Как будто этому можно научиться – достаточно не пропускать лекции и семинары и старательно конспектировать, а диплом потом повесить на стену. Кроме того, не забыть дать объявление в газету, что-нибудь вроде: «Черная Магда, ясновидящая, помогает в любви, болезнях, снимает порчу, а также по бизнесу». Или купить себе экранное время…
Нет, я не хочу ничего сказать, наверное, они существуют… эти люди. Но они как алмаз, как жемчужина в куче мусора.
«Ведьма» – это модно, это супер. В светских гостиных ведьма первый гость. Хозяйка говорит гостям, понижая голос: «Марта – экстрасенс. Настоящая, потомственная белая ведьма. Мощный дар, вы не поверите, помогла Поплавским… с сыном… Ну, вы помните, конечно, ту историю…»