Шаги Пришествия (СИ)

Сторожевой Очаг, по словам Ригойна, находился на северо-западном побережье Ард Эллара. Близнецы были родом из тех краев, они и выступали проводниками. С их точки зрения, быстрее всего было спуститься вниз по течению Тойрента до Мениды, столицы северо-восточной провинции Ард Эллара, а там купить арритов или найти подходящие Дверь или Ворота, уводящие к побережью. Тэйн надеялся, что в шумной портовой Мениде он сможет отвязаться от своих нежеланных спутников.

Лигур уверенно правил лодкой, обходя опасные участки и удачно минуя пороги. Течение Тойрента в этих местах было быстрым, но не столь бурным, как в верховьях, лодка шла с хорошей скоростью, грести было легко, и Тэйн в основном глазел на проплывающие мимо унылые пейзажи. Первую ночь они провели под открытым небом, поскольку единственный попавшийся им по пути Очаг остался позади еще на закате дневного солнца. Только один из отряда, Барт, отважился искупаться, остальные, в том числе и Ройг, поежились и опасливо отошли подальше от воды, предпочтя греться у костра и травить байки. Предстояло еще полтора дня пути, наполненных ледяными брызгами, пронизывающим ветром и остановками под открытым небом, с которого то и дело сыпалось мелкое мерзлое крошево, весьма отдаленно похожее на снег.

Плыли молча, сменяя друг друга на веслах и старательно обходя клыкообразные скальные выступы, которыми был прямо-таки утыкан этот отрезок реки. Словно обломки чьих-то гнилых зубов, подумал Тэйн. Мысль о великане, потерявшем здесь свою вставную челюсть, показалась ему забавной, и он поделился ею под немелодичный храп Река. Отсмеявшись, они заметили, что пора бы уже и пообедать, и, высмотрев место поудобнее, причалили к левому берегу реки. Пока близнецы и Тэйн вытаскивали лодку вместе со спящим Реком, который то ли действительно спал, то ли притворялся, отлынивая от физического труда, на берегу перед Лигуром, возившимся с костром, появился голубой овал хэльда Окно. Увидев Ригойна, Линара поморщилась и, взяв Ройга за руку, увела в сторону, подальше от изображения.

— Сейчас он ругаться будет, — улыбнулась она, словно извиняясь. — Мастер не хотел его отпускать, да Орис настоял. И теперь без нас он не может разобраться ни с бумагами, ни с расписанием, — тут она хихикнула, как девчонка. — В день отъезда он уже успел напортачить… Смотри, — она кивнула на подергивающееся изображение, — злится. — Бедный Ли! Нет, я ни за что туда не пойду, а то и про себя услышу что-нибудь… нелестное.

Пока те разговаривали, Тэйн и Линара набрали целые охапки веток. Когда овал хэльда исчез, они вернулись к костру. Рек продолжал валяться в лодке, закутавшись в куртку по самый нос.

— Будить этого лентяя или пусть проспит обед? — усмехнулся Лигур.

— Не разбудишь — он нас в лодке потом живьем сглодает, — проворчал Тэйн.

Остановка была короткой — только для того, чтобы состряпать горячее варево все из той же крупы и сушеного мяса, проглотить его, обжигаясь и радуясь теплу, свернуть пожитки и столкнуть лодку обратно в воду. Рек, выспавшийся и насытившийся, разглагольствовал о жизни, чередуя философские мысли со скабрезными анекдотами.

С тем и плыли.

Ройга одолевала стылая дрема, с которой он боролся по мере сил, пытаясь реагировать на шутки Река. Темнело, хмурые тучи нависали над местностью, закрывая и небо, и садящееся дневное солнце, и Агваллар. В какой-то момент наваждение, похожее на сон, все-таки затянуло его в свои зыбкие сети. Рваные кусочки сновидения, состоявшего большей частью из впечатлений предыдущих дней, постепенно сменились яркой картиной комнаты, украшенной искусной росписью. Голубое, серое и черное, сложный, витиеватый узор, похожий то ли на письмена, то ли на переплетения цветов и листьев… Приглядевшись, он понял, что это не роспись, а тончайшее кружево, натянутое на стене, а черные нити — всего лишь отбрасываемая им тень. Светильники в виде многоногих причудливых жуков были разбросаны по стенам в хаотическом беспорядке. Рука — его рука? — нет, белая и токая рука протянулась к одному из них, прикоснувшись хрупкими и длинными пальцами к гладкому панцирю жука. Жук потух, предоставив двум другим собратьям делиться светом с хозяином комнаты.