Шаги России. Хождение на Запад и обратно

Земля на Руси всегда была собственностью князей, позже царей, а частная собственность стала появляться только во второй половине XVIII века. Но земледелец был скован не только крепостничеством, но и деревенской крестьянской общиной (миром), считавшей пахотные земли и иные угодья общей собственностью. Когда Екатерина II ввела для дворян собственность на землю, в ее наказе от 1767 года было справедливо отмечено: «не может земледельство процветать тут, где никто не имеет ничего собственного». Однако следствием этой «прогрессивной» реформы стало также то, что крестьяне, «прикрепленные» к земле, превратились сами в частную собственность.

Крепостная неволя после освобождения крестьянства в середине XIX века сменилась на «коллективный» труд в деревенских общинах, получивших юридический статус. Свободный фермерский труд, с личной собственностью на землю, стал возможен в России только в результате реформ Витте и Столыпина, но просуществовал всего десяток лет до большевистской революции и всеобщей принудительной коллективизации.

При Петре Великом государство предъявляло свои права, помимо крестьянского труда, на очень широкий перечень имущества: леса с деловой древесиной, рыбные ловли, пасеки и дикие пчельники, мукомольни, все минеральные богатства. Вызвано это было, несомненно, неспособностью иными путями собрать в казну средства для непрерывно ведущихся войн. Государство установило свою монополию и на интеллектуальную собственность. В отличие от западноевропейских стран, где книгопечатание со времени возникновения находилось в частных руках, в России оно всегда являлось монополией церкви и государства.

Степень закабаления русского народа собственным государством иллюстрируют заметки посетившего в конце XVI века Москву англичанина. Джиль Флетчер писал: «Чрезвычайные притеснения, которым подвержены бедные простолюдины, лишают их вовсе бодрости заниматься своими промыслами, ибо чем они зажиточнее, тем в большей находятся опасности не только лишиться своего имущества, но и самой жизни. Если же у него и есть какая собственность, то старается он скрыть ее, сколько может, иногда отдавая в монастырь, и иногда зарывая в землю и в лесу, как обыкновенно делают при нашествии неприятельском».

От века к веку тяготы государственного притеснения народа в России менялись, но глядя из современности, все они представляются одинаковой и сплошной пеленой несправедливости и несвободы. Как можно было рассчитывать, что народ в этих условиях может стать изобретательным и предприимчивым, развивать свои прирожденные таланты и направлять их на благо и себя, и общины, и всего государства! Ведь только свободный труд, гражданское равенство и справедливость, разрушение преград к образованию и профессиональному росту может способствовать развитию общества и государства, обретению им подлинного могущества и уважения в мире. Теперь это стало реальностью для нас, но только в последние годы.

В отличие от такого действительно «темного» царства, Западная Европа счастливо избежала подобной судьбы. Конец Средневековья означал там и скорый конец феодализма, начало освобождения крестьянства. Прокатившиеся по Европе с XVI века буржуазные революции приносили ограничение абсолютизма, права на частную собственность, хозяйственное законодательство, конец произволу в виде независимой судебной системы. Все это способствовало пробуждению в народных толщах стремление к хозяйственной и политической активности, к личной свободе и достатку. Высвобождение народной инициативы, предприимчивости вело одновременно и к развитию ремесел, промышленности, всех технологий, и, как следствие, к пополнению казны и военно-техническому развитию.

Это, разумеется, не относится к тому, что происходило одновременно в колониях и «новооткрытых землях» европейских держав в Азии, Африке и Америке. Введенные «цивилизованным» христианским Западом порядки обернулись там жестоким рабовладением, переходя местами в геноцид и истребление для освобождения земель. Тем не менее, если свободы на европейской родине способствовали развитию науки, технологий и промышленности, то захваченные территориальные приобретения обеспечивали даровым сырьем и трудом, а также безграничными рынками для сбыта растущего потока товаров. Все это на многие века выдвинуло Запад по технологическому развитию и военной мощи на первое место среди прочих цивилизаций.

Когда Западная Христианская цивилизация начала возникать в восьмом-девятом веках, тогда Китай, Исламский мир, Византия далеко опережали Европу по научным и культурным достижениям, военным и бытовым технологиям, военной мощи и численности населения. Например, Константинополь, столица Византии был тогда блестящим и цветущим городом с миллионным населением, в то время как несколько тысяч остававшихся жителей великого когда-то Рима даже не помнили, почему и от кого остались в их городе развалины колонн и виадуков.