Шаги в бесконечности

Поэтому едва человек шагнул в небо, как десятки и сотни трудолюбивых спутников ринулись ввысь, со всех сторон пронизывая воздушный океан: они собирали информацию, передавая ее на землю.

Облака, облака над Кавказом!..

Федор включил инфравизор.

Тяжелые тучи – показал экран – застыли над горными отрогами. Только над озером Отдыха, в самом сердце Кавказа, небо чистое. Синоптики для изучения облаков придумали даже специальный термин. Федор наморщил лоб. Как бишь его?.. Нефо… Да, нефоанализ. Но, конечно, облаками наука о погоде не исчерпывается. Климат планеты – хитрая штука. Он определяется балансом лучистой энергии, которой небесное тело обменивается с окружающим пространством…

Но долой мысли о метеорологии! Сегодня – отдых, отдых, отдых!

Федор задумался, нахлынули воспоминания.

Врезалось в память: отец, высокий, седой, держится очень прямо. Они вдвоем спускаются к реке. Небольшая пристань, летнее солнце дробится и пляшет на воде, глазам больно.

У причала покачивается прогулочный катер.

– Пассажиров просят пройти на палубу, – приглашает рупор.

Федя виснет на руке отца:

– Покатаемся, папа!

– Нет, – качает головой отец.

– Почему?

– Скучно быть пассажиром, сынок, – загадочно отвечает отец.

Они выбирают весельную лодку канареечного цвета. Федя садится на корму, горячую от солнца. Отец опускает весла на воду.

– Когда-то все люди нашей планеты были пассажирами, – сказал отец, когда они отплыли немного. – Пассажирами корабля под названием Земля. Они не могли ни покинуть Землю, ни приостановить или изменить ее бег.

– Но потом люди перестали быть пассажирами, – произнес Федя.

– Верно, сынок. Но не все.

Отец греб размеренно, широко, и след за кормой оставался прямой.

Федя опустил пальцы в воду.

– Я не пассажир! – сказал он.

– Это нужно доказать, – улыбнулся отец.

Они плыли долго по прихотливым речным изгибам. Пристань давно скрылась из виду. О многом они переговорили, много песен спели.

За бортом проплыл длинный низкий остров, поросший ивняком.

Отец посмотрел на часы.

– Пора поворачивать, – сказал он и слегка притабанил, переводя дыхание.

– Ты обгорел, – произнес Федя.

Отец тронул пальцем кожу на плече.

– Похоже, – согласился он. – Отвык за четыре года от земного солнца.

– А кварц?

– Не то, – махнул рукой отец.

Неугомонным запомнил его Федор. В первый же день после возвращения на Землю он взвалил на себя кучу дел. Были тут и лекции, и рассказы по видео, и в перспективе даже океанографическая экспедиция в Индийский океан.

Прошло всего несколько месяцев после возвращения, и отец снова затосковал по звездам. «Тот, кто однажды побывал в дальнем космосе, вечно будет стремиться туда» – так говорили отец и старые космические волки, его друзья. Ну, а когда находишься на корабле, то, по их же словам, нет ничего желаннее и дороже Земли…

Федя любил вспоминать ту далекую речную прогулку с отцом.

Повернув лодку, отец бросил весла и сидел, скрестив руки на груди.

– Пусти меня на весла, – попросил Федя. – Не хочу быть пассажиром.

– Хорошо, – согласился отец.

Они поменялись местами.

– Устанешь – скажешь, – произнес отец и растянулся на корме, закрыв глаза.

Весла, которые в руках отца выглядели такими послушными, неожиданно оказались строптивыми. Они вели себя, как живые существа: вырывались из рук, норовили то нырнуть поглубже, то выскочить из воды. Лодка вертелась. Отец, казалось, не замечал ничего. Прикусив губу, Федя разом изо всех сил бросил весла на воду. Радужные брызги захлестнули лодку.

– Спокойнее, сынок, – сказал отец, не поднимая век. – Не торопись. Следи, чтобы весла не погружались глубоко. И дыхание береги…

К Феде пришло спокойствие, и лодка подчинилась ему. Линия берега медленно двинулась назад, за кормой установился тающий след.

Но неприятности Феди на этом не кончились.

Вскоре начала саднить спина. Едкий пот заливал глаза. Весла вновь стали непослушными и тяжелыми, как гири. Но Федя продолжал грести.

– Поменяемся? – предложил отец.

– Нет, – мотнул головой Федя.

– Долго ты намерен грести?

– До пристани.

Солнце палило нещадно. Федя подумал, что время застыло, как застывает оно в быстро летящей ракете. Ладони горели. Когда, обернувшись, Федя увидел, что вдали показалась пристань, у него уже не было сил закричать от радости, да и горло пересохло.

– Ты упрямый парень, – сказал отец. – А главное – ты уже не пассажир!

Миновал еще год, и отец улетел, для Феди – навсегда: если его ионолет и вернется, на Земле пролетит не одно столетие…

И до сих пор, покоряя межзвездные пространства, люди не научились обуздывать течение времени. Это станет возможным только тогда, когда человечество постигнет природу тяготения.

«Я не пассажир», – подумал Федор и включил обзорный экран.

Позади остались Зеленый городок, трудные переводные экзамены, капризные белковые, которые никак не желают слушаться команд юного астронавигатора, бессонные ночи, бдение над книгами и блоками памяти, когда голова пухнет от бесконечных параллаксов, моментов инерции, дефектов массы и прочих вещей, важных для будущего капитана.

Впереди – отдых. Недаром же именно так назвали озеро, куда лежит теперь его путь.