Шаги в неизвестное

Скайдрите сделала несколько шагов от занавеса и остановилась напротив Андрея в первой балетной позиции — пятки и колени вместе, носки врозь, голова чуть-чуть склонена набок. Лицо ее было строгим, затем она, не поднимая глаз, улыбнулась.

Солнце освещало нежную кожу ее обнаженных плеч.

Новая гамма звуков поплыла в воздухе, и девушка начала танцевать. На пуантах она побежала вправо, сделала легкий и длинный прыжок, застыла на мгновение и вернулась к центру зала. Новый прыжок, па-де-де…

Сначала Андрея захватил этот танец. На Оресте, в суровых условиях первоначального освоения планеты, театра не было совсем, а телепередачи с Земли еще ни разу не удалось осуществить. Сейчас только он понял, как соскучился по грации обнаженных женских рук, по изяществу плавных движений.

Но Скайдрите продолжала танцевать, и постепенно Андрей почувствовал, что его не вполне удовлетворяет ее исполнение. Техника была безукоризненной. Один смелый прыжок следовал за другим. И в то же время танцу чего-то не хватало. В движениях девушки ощущалось нечто пассивное, сонное.

В танце не было общего замысла, он был составлен из кусочков.

Андрей начал скучать. Да и вообще было непонятно, зачем его «угощают» здесь балетом.

Он рассеянно оглянулся. Толстый мужчина, усиленно трудясь над клавиатурой, смотрел на танцовщицу с каким-то неприятным, почти что злым удовлетворением. Длинное лицо музыканта Роберта было строгим, вдохновенным. На лбу выступили капельки пота, он стряхнул их энергичным движением, не отрывая рук от инструмента.

Оба заметили, что Андрей уже устал от танца. Георгий кивнул остролицему, тот бросил в ответ понимающий взгляд, и в следующие несколько секунд произошло нечто неожиданное.

Девушка сделала последний прыжок, на пуантах подбежала к Андрею, опустилась перед ним на колени и обняла его ноги. Голову она наклонила, пышные волосы рассыпались, на затылке открылся молочно-белый пробор.

Пораженный, он дернулся назад вместе с креслом и вскочил. Сделалось нестерпимо стыдно.

И сразу же сзади раздался громкий гневный голос:

— Глупо! Чрезвычайно глупо! Это мы тоже обсудим на Совете в субботу.

Андрей оглянулся и отступил.

Рядом с ним стояла Скайдрите.

Одна Скайдрите — рассерженная, со сверкающими глазами, рядом с ним. И вторая Скайдрите — возле кресла в той же коленопреклоненной униженной позе.

Обе были так похожи, что Андрей не смог бы сказать, с какой пришел сюда в институт.

Музыка умолкла, остался только тот пульсирующий звук, которым началось представление.

Толстый угрюмый Георгий поднялся со стула.

— Сохраняйте спокойствие, сотрудник Скайдрите. Что именно вам не нравится? — Он обращался к той Скайдрите, которая стояла рядом с Андреем.

— Сейчас же поставьте ее! — Девушка указала на другую Скайдрите. — Сию же минуту!

— Разве это так важно?

— Сию же минуту! — Голос девушки возвысился почти до крика. — Немедленно!

На сонном лице Георгия выразилось некое подобие смущения. Он повернулся к остролицему музыканту:

— Поднимите ее, Роберт.

Роберт сел к инструменту, в воздухе запела мелодия, и, как бы подчиняясь ей, балерина неохотно поднялась, упорно глядя в пол, сделала несколько шагов к занавесу и остановилась, опустив голову.

Музыка стихла, остался только пульсирующий фон.

— Хорошо. — Георгий повернулся к Андрею. — Демонстрация «ПМ-150» окончена. Сотрудник Скайдрите даст вам пояснения. До свиданья.

Он слегка кивнул, и двое мужчин вышли, оставив Андрея с двумя Скайдрите. (Музыкант выглядел несколько смущенным.) Секунду в зале стояла тишина. Слышался только негромкий пульсирующий многоголосый тон, который издавал ящик.

Вторая Скайдрите — та, что не танцевала, — посмотрела на Андрея и вдруг рассмеялась. Потом она зажала себе рот и покачала головой.

— Ух, как я зла! — воскликнула она. — Как я зла!

Она подошла к ящику и, подпрыгнув, уселась на него.

— Садитесь. — Она показала на кресло.

— Но…

Он посмотрел на балерину, которая стояла у занавеса неподвижно. Было видно только, как после танца быстро вздымается и опускается ее грудь.

Скайдрите на ящике пожала плечами.

— Садитесь. Это всего только модель. — Она равнодушно махнула рукой. — Сейчас я вам все объясню. Дайте мне только справиться со своей злостью. Я ужасно зла.

— Модель?.. Но…

— Вы что? Удивляетесь тому, что она дышит? Сейчас я выключу. — Вторая Скайдрите соскочила с ящика и, зайдя за него, чем-то щелкнула.

Пульсирующий звук замер. Андрей взглянул на первую Скайдрите. Грудь ее поднялась в последний раз и застыла.

— Однако…

Он чувствовал себя как человек, у которого вдруг выдернули пол из-под ног.

— Подождите, — он перешел на шепот. — О ком вы говорите? Об этой девушке? О Скайдрите?

— Да нет же! Это модель.

— Как — модель! Значит, я шел сюда с моделью?

Вторая Скайдрите досадливо улыбнулась:

— Конечно, нет. Вы шли со мной. Ведь модель не разговаривает. Вы же видите, что она молчит. Идите сюда.

Девушка соскочила с ящика, подошла к неподвижной балерине, бесцеремонно опустила ей кофточку на спине и показала Андрею вмонтированные в белую кожу две клеммы.