Шаги в темноте

   Не зная, как помочь дочери, мама в отчаянии повела меня к такой ясновидящей. Холодной снежной зимой мы ехали туда через бесконечное множество пересадок и наконец добрались до длинного пятиэтажного сталинского дома. Я помню лишь серость – серое небо, серые дома, серые стены, лестницуу без перил, старый сломанный лифт в металлической клетке. Нам пришлось идти на 4-й этаж пешком. Мама, отец и я. Мама постучала в дверь. Нам открыла какая-то девушка, посмотрела на нас и сказала ждать за дверью. Мы ждали, наверное, минут 10-15, пока дверь снова не открылась и из нее не высунулась дряхлая старуха. Я не помню ее лица, помню только, что она была очень зла, отчитала моих родителей – почему они пришли такой толпой? – и отказалась нас принимать. Тогда я думала, что она права, но теперь, спустя 20 лет, я понимаю, что она просто была мошенницей. В итоге мы решили больше не искать помощи в подобных объявлениях.

   После стольких истязаний души, после того, как мы с мамой видели столько пугающих вещей в квартире – мы все равно не могли переехать. Последние деньги были потрачены на покупку этой квартиры, для нас это был новый старт, возможность наконец начать жить и обустраивать семейное гнездо, каким бы оно ни было. И даже если бы мы захотели переехать – какой смысл? Мы бы наткнулись на такие же проблемы. Видения не были чем-то странным в нашей семье, они просто были данностью. А то, что я была более восприимчива – ну и что? Они же не могли нас тронуть, могли только напугать. И мы верили, что, возможно, видения пройдут со временем.

   К сожалению, моя мама не много знала об этих сущностях, а мне безумно хотелось научиться. Научиться понимать их, ведь больше всего боишься того, чего не знаешь. Мне хотелось учиться – но учителя не было. я была одна.

   Его следующее появление стало самым страшным опытом в моей жизни. Я опишу вам то, что помню лично я, а также то, что рассказали мне утром родители. Я спала под звуки музыки, надев наушники, чтобы не слышать того, что говорили мне стены. Мы, как я уже говорила, жили на пятом этаже. Ночью я встала с единственной мыслью, что мне нужно что-то проверить. То, что мне нужно было проверить – это возможность вылезти из окна. Я помню, как достаточно уверенно в полумраке я шла в комнату родителей. Каким-то чудом мать проснулась. Кажется, она что-то спрашивала, и я ей отвечала, после чего пыталась добраться до окна, но она меня сдерживала. Я вырвалась от нее и побежала в другую комнату, где меня догнал отец, проснувшийся от криков, и схватил меня. Он говорил потом, что меня было почти невозможно сдержать, что я была слишком сильной, билась как сумасшедшая, вырывалась, а глаза у меня были стеклянные, закатанные вверх. После того, как он смог меня удержать, я упала в обморок. Утром пара ногтей на руках у меня была сломана, и я чувствовала безумную усталость. После этого случая Он долго не приходил ко мне.

   Прошло, наверное, два или три года. Со временем я просто смирилась с тем, что вижу, что вокруг меня живут много сущностей, и я была очень рада, что больше не видела Его. И даже воспоминания стерлись. Что-то, что я смотрела и исследовала, напомнило об этих событиях. Я всегда пыталась понять, что со мной происходило и что именно я видела, и наконец я нашла то, что возможно описывало эту сущность. Их называли лемур (lemure) или, если более точно, – лярва (larvae): души умерших злых людей, потерявших последние частицы человечности, которые питаются страхом и несчастьями живых. Я думаю, Он не был простым привидением. Привидений мама много видела в своей юности, и они обычно не трогали людей. Позже я узнала, что на месте нашего дома раньше находились деревня и древнее капище. А через дорогу были старые кладбища, которые просто сравняли с землей, чтобы поставить детскую площадку рядом с новостройками. Мне кажется, ничего хорошего не стоит ожидать в таких случаях.

   Часто говорят – не кликай лихо, пока спит тихо. Я думала, надеялась, что больше никогда не встречу такую сущность. Я рассказала о своем открытии маме и предположила, что тогда я была слишком молодой и слабой, чтобы противостоять ему, и именно поэтому он выбрал меня и питался моим страхом.