Шагни в послезавтра

– Санечка, я должна тебе сказать… – она мяла свои пальцы, хрустя суставчиками. – Ты уже большой, потом, так всё повернулось. Не знаю, когда теперь сможем поговорить.

– Марина! – супруг поднялся и шагнул к ней. – Не надо! Это другая история.

– Я не знаю, Паша! Вдруг поможет? Если Санечка узнает правду.

– Какую правду, мам? – Сашка тоже встал и во все глаза смотрел на родителей.

– Дело в том, что я не способна выносить ребёнка. Мы с папой совсем отчаялись, уже хотели брать из детского дома, но знакомая тёти Даши устроила всё иначе.

– Что устроила? – не понял Сашка.

– Мы взяли тебя сразу из родильного…

– У меня другая мать?

– Марина! Не надо было. Мальчику и так тяжело!

Женщина зарыдала и уткнулась мужу в грудь, тот поглаживал её плечо и говорил Сашке:

– Пойми, сын, это не имеет никакого значения. Ты нам родной, мы любим тебя и…

– Да, конечно, папа. Я к себе пойду. Можно?

Он прошёл мимо родителей, глядя в пол, свернул в свою комнату и упал на кровать. Ни о чём не думал. Вернее, не думал об открывшейся правде. Вспоминал Альку. Как они сидели в кафе, как она смеялась, как рассказывала о своём Серёже. Потом пришли на память их совместные выступления на концертах, аплодисменты, крепкие рукопожатия Александра Ивановича.

Мамы

Пролежав так с полчаса, мальчик слез с кровати, достал из чехла гитару, подстроил и провёл по струнам пальцами. Знакомые ощущения, гулкие печальные звуки растопили душу. Вскоре в комнату зашла мама, весело глянула на Сашку и сказала:

– Доброе утро, драгоценный. Взялся за инструмент? Вот папа обрадуется! Он сегодня из больницы выписывается.

– Хорошо, – ответил Сашка и стал наигрывать любимую баркаролу.

Мать стояла, слушала с тёплой ласковой улыбкой, а сын боялся, что она выйдет из комнаты и опять пропадёт.

– Сварить какао?

Сашка кивнул, мать повернулась, чтобы идти на кухню, он бросился следом.

Глядя, как греется в ковшике молоко, стоял рядом с мамой, которая смешивала какао-порошок с сахаром, добавляла немного кипятка. «Ещё не знает, что уже открыла свою тайну, – думал сын, – можно вести себя, как и раньше».

– Сейчас позавтракаешь, и поедем папу встречать. Я отпросилась.

– Ага, мам, – и вдруг вспомнил. – А в школу?

– Ты столько пропустил без уважительной причины, – развела руками мама. – Ждут нас с отцом на педсовете. Наверное, всё-таки придётся документы забирать.

– Понимаю. Ничего, мам, не переживай, я буду самообразованием заниматься.

Мама вздохнула, прищурилась, разглядывая его лицо. Вид у неё был беспомощный.

Сашка взял второй бутерброд, с удовольствием жевал, кивая в такт тихонько звучавшей из радиоприёмника музыке. Мама встрепенулась.

– Слышишь? Папа.

В прихожей захлопнулась дверь, зашуршал снимаемый плащ. Сашка отставил чашку и пошёл за матерью, подумав: «Кто б мне сказал, что буду хвостом за ней ходить, смеялся бы до икоты».

– Пашенька! Мы собирались к тебе, что ж ты сам…

– Не маленький. Надоело там до смерти, сбежал. За выпиской как-нибудь вечерком заеду после работы. Покормишь? Я не завтракал, надоела преснятина, – отец обнял Сашку. – Здравствуй, сын, рад тебя видеть.

Шли в обнимку, заглянули в ванную, Сашка спросил:

– Пап, скажи, может человек жить не как все?

– Ты о чём?

– Не так, чтобы из вчера в сегодня, потом в завтра, а скачками, то туда, то обратно.

– А-а-а, –отец вытер руки, присел на край ванны. – Эйнштейн что-то такое доказал. Понимаешь, при некоторых математических выкладках постоянная времени сокращается, вот умники и делают вывод, что времени в глобальном смысле не существует.

– Как же без него? – удивился Сашка.

– Без него никак. Людям. Вот и дали его нам для удобства. Почему ты спрашиваешь? Из-за этих своих провалов?

– Драгоценные! – донёсся мамин голос. – Что застряли? Какао стынет.

– Папа, если ты разберёшься в этих делах с постоянной времени, напиши мне записку, ладно? – протараторил Сашка.

– Эх, сын, давно я мозгами не работал, одни купли-продажи на уме. Ладно, покопаюсь в литературе. Пошли, мама будет волноваться.

Завтракали вместе, родителям не надо было на работу, а Сашке в школу. Играла любимая мамина музыкальная радиостанция. За окном звучал реп дождя. Сидели, общались. Отец смешил историями из больничной жизни. Мама вспоминала потешные высказывания своих подопечных в детском саду. «Как раньше», – думал Сашка, хотя было лучше, чем раньше.

До самого вечера не отходил от родителей, не хотел снова оказаться там, где ему признались, что он не родной. Приговором звучало мамино:

– Санечка, пора спать, нам с папой завтра на работу.

У Сашки давно глаза слипались, он вздохнул и сказал:

– Посидишь со мной?

– Конечно.

Чувствовал себя счастливым. Мама держала в ладонях его руку и что-то тихонько говорила. Как в далёком детстве, когда спокойно засыпал, только если она рядом.