Шайка идиотов

Во-вторых, распределительная экономика всегда связана с насилием. Отобрать у производительного работника и передать слабому, неумелому, ленивому.

Без агрессии как черты характера и свойства системы не проживешь. Давно выяснено и понято. Но социализм вносит кое-что новое.

Социализм во внутриполитическом плане – это социальный милитаристский онанизм. Борьба соло. Сама с собой и внутри себя. Социализм проповедует и развязывает войну внутри собственного социума. Он делит общество на антагонистические, то есть непримиримо враждебные, классы – и абсолютизирует войну между этими классами.

Социализм легитимизирует гражданскую войну. Объявляет ее неизбежной и необходимой. Считает единственно возможным разделить общество на группы – и одни группы уничтожить ради процветания других.

Политическая сущность социализма – перманентная гражданская война. Уничтожить всех врагов при установлении своего господства – и затем давить врагов по мере их появления. Более того: бороться с врагами профилактически, то есть раньше, чем они проявили свою враждебность.

А человек пластичен, а общество изыскивает нужные средства. Борьбе нужны борцы, войне – воины. Карательной политике нужны каратели. И они всегда находятся. Все всегда найдутся! Стукачи, палачи, пропагандисты, охранники – все, кто нужен социальной и государственной системе, всегда найдутся.

И вот социалистическая система – одобряет агрессию, легитимизирует ее и поощряет. Сначала: твой враг – эксплуататоры. Потом – все богатые. Потом – все, кто против социализма. Потом – все инакомыслящие.

Результат прекрасен. Свободный и поощряемый выход получает зависть ко всем, кто успешнее, богаче, знаменитее тебя. Законное и одобряемое применение находит злоба и ненависть – ко всем, кто много о себе мнит, преуспел, слишком умный. Надо лишь найти, в чем они провинились перед идеей, теорией и практикой мирового социализма и коммунизма. Найди вину, а нет – придумай и припиши! Обвиняй и топчи!

Хамы, неудачники, насильники и бездельники влекутся к социализму: он позволяет им чувствовать свою значимость, свою правоту, дает право на насилие и самоутверждение. И делать ничего не надо: только займи нужную политическую позицию. Кто был ничем – тот станет всем!

И с огромным и сладким облегчением ты можешь издеваться над уродливостью врагов, их физическими недостатками и внешностью, как они ходят и как они говорят, как живут и как пахнут.

При социализме ты можешь написать донос на врага и занять его квартиру или должность.

Но обличители и борцы не могут же бороться и обличать исключительно от собственного имени. Это же склочники и хамы получатся. И социализм – дает им свое имя! И имена своих кумиров! Как индульгенцию. Именем короля! Именем пролетариата! Именем коммунизма! Это как раскрытые корочки в нос арестованному, как удостоверение НКВД, или Гестапо, или Центрального Комитета Мирового Коммунизма.

Ваше слово, товарищ маузер!

Хам, обличитель и ненавистник сам-то по себе сознает собственное ничтожество. Ему нужна компания авторитетных пацанов. Их есть у него. Маркс. Сталин. Жуков. И вот он уже в благородной позе защитника! Он защищает верное, потому что всесильное, учение во благо трудящихся, святую истину защищает! И ссылается на великих, и защищает великих от нападок мелкой своры врагов социализма. Красное знамя авторитетов и мудрецов, святых и героев осеняет его, как крыло боевого ангела. Ой бля.

Можно обвинять врага в неосторожном слове. В том, что затемнил лицо черным тоном. В том, что у него белая кожа. И топтать, топтать, топтать!..

Ну, как вы понимаете, в войне неизбежны жертвы. Здесь жертвами становятся самые мыслящие, самые успешные, самые талантливые и работящие. На войне как? Кто высунулся – тот и громоотвод. Сенцов высунулся из окопа, и комбат покрыл его матом.

Тест на лирику

Солженицын Александр Исаевич не был совершенством. Скорее он был вместилищем и гнездилищем пороков, не считая мелкие недостатки. Был он необыкновенно эгоистичен, эгоцентричен, высокомерен и спесив, неблагодарен и бездушен к людям, славолюбив и тщеславен до чрезвычайности, и манией величия не страдал, а напротив, упивался. Словно все ему были должны. Мудрость его была плодом его же воображения, умом выдающимся не обладал. Да и литератор, в смысле беллетрист, был не более чем крепкого среднего качества.

Мировоззрение имел скорее депрессивное, во всем отмечал негативные черты, и читать его громоздкие сочинения скорее неприятно.

И все эти скверные качества были соседством и продолжением его несокрушимого упрямства, жизненной выносливости, стойкости, веры в свою звезду, параноидальной преданности главному делу своей жизни в главный период его жизни: сказать миру страшную правду о миллионах замученных и убитых жертв Советской Власти. Это был великий борец за память и справедливость. Были сотни талантливых писателей в Советском Союзе. Было много историков и архивистов, а мемуаристов развелось без числа. Миллионы прошли через тюрьмы и лагеря и выжили: вместе они знали все о тех, кто сгинул.