Шайка светских дам

— Герыч! Первым будешь? — крикнула она так, что ее звонкий голос было слышно по всему дому.

Смерив потерявшего дар речи любовника насмешливым взглядом, она снова повысила голос:

— Я думаю, нам будет весело. Эй, кто там, в лакейской, сволочи?! Поставьте «Линкольн» на лужайку перед домом! Сию же минуту!

У Померанского отвалилась челюсть, полная хищных фарфоровых зубов.

— Как отлично, что я сегодня надела красивый комплект белья, — деловито прощебетала Симочка, расчесывая перед зеркалом свои роскошные волосы, точно торопилась опоздать на премьеру любимого спектакля.

В глазах старого мафиози зажглось восхищение. Черт возьми, ну и характер. Попробуй, обломай такую.

— Что ты на меня так вылупился, старая плесень? — налетела на него Сима. — Объявил, так пошли. Ты что думаешь, я от страха описалась и в ногах у тебя ползать буду? Тоже мне, властелин судеб! Плевать мне на вашего паршивого императора, месье, как сказала моя прапрабабушка, когда ее изнасиловали наполеоновские солдаты. До императора тебе далеко, даже и тужиться не пробуй. Давай, давай, отрывай задницу от ампира и топай ножками, не нести же мне тебя.

Пауза. Пыхтение в прихожей смолкло — охрана боялась пропустить хоть слово.

— Идем! И не порть мне праздник, олух мафиозный! Ну же!

В прихожей уже не хрюкали, стонали жалобно.

Померанский только головой мотал, отбиваясь от тащившей его за рукав Симы.

— Что такое? — остановилась она и нависла над скорчившимся в кресле поклонником, уперев руки в бока — точь-в-точь картина — барыня принимает оброк у провинившихся крестьян. Слова вылетали из неё, как пули из «Калашникова» при стрельбе очередями:

— Ну?! Чего присох? Ревматизм? Паралич? Понос? Как хочешь. Лично я не хочу пропустить. Это моё шоу!

Старый бандит сипел и синел, в прихожей тоже кто-то с хрипами и всхлипами отходил в мир иной.

В общем-то она почти победила. Но, старый шулер, он всегда держал последний козырь при себе.

— Ладно, — сказал он. — Не знал, что женщины княжеского рода ругаются такими словами.

— Такими словами женщины любого рода кроют таких вот отмоченных старых писунов, как ты!

— О'кей! Но ты не против, чтоб на твоём шоу был ещё кое-кто из зрителей? Как насчёт одной старой знакомой? Только не говори, что ты её не знаешь, дорогая моя, — ехидно предупредил он и дал кому-то едва заметный знак.

Увидев новое лицо, Сима без сил упала в кресло.

* * *

Где-то на самом верху многоэтажной башни лифт басовито крякнул и, повинуясь легонькому нажатию кнопки, пошёл вниз.

— Привет! — шепнула ему Алла, когда он через щель в дверях мелькнул огнями мимо неё.

— Привези мне её, — напутствовала она механизм, как своего сообщника.

И это сработало. В возвращающемся лифте отчетливо постукивали дамские каблучки. Видимо, дамочка изрядно замерзла и притоптывала, стараясь согреть ножки.

— Шестой, седьмой… — отсчитывала Алла преодолеваемые лифтом этажи, на пружинившись, как волчица в засаде.

Чутье подсказывало ей — вот она, ненавистная жертва. Она вынула из кармана шприц и сняла колпачок с иглы. Сейчас! Сейчас! Ну, где же?

— Эй! Кто-нибудь! — заверещал внизу противный женский голос. — Кто-нибудь, суки долбаные, вызовите монтера!

Лифт застрял. Не подозревая, что железная клетка спасла ей жизнь, Лизочка Волынова крыла лифт, дом, жильцов, жилуправление, мэрию, правительство и Организацию Объединенных Наций трёхэтажным матом.

Сочувствующие соседи поспешили присоединиться к митингу. Алла тихо чертыхнулась, заботливо упрятала иглу в пластмассовый футляр и поспешила ретироваться. Злобе ее не было границ. Такой маскарад пропал зря! Ну, ничего, ничего. Не сегодня, так завтра она доберется до этой сладкой семейки. Ха!