Шайкаци

У Кира оставалось третье предположение: станция была заражена инопланетной флорой. Попавшей ли на борт с кусками кометы или внезапно выползшей из Зейко – это теперь не важно. Ему было предписано выяснить, что случилось с людьми, и теперь мог представить фотографии своей попытки. С остальным пусть разбираются ученые. Решив возвращаться, Кир бросил последний взгляд в тот коридор, с которого собирался начать расследование.

Медцентр, способный дать окончательные ответы, располагался менее чем в сотне метров отсюда. Кир напряженно обернулся на лес: там нельзя было увидеть ничего, кроме равнодушно волнующихся на сквозняке растений. Даже жук куда-то ушел, не заинтересованный человеком. Командование, конечно, спросит, что еще он предпринял в рамках своих поисков, и, если он скажет в ответ, что предпринимать ботаническую экспедицию в инопланетные джунгли был не уполномочен, это их совсем не удовлетворит. Тем более что справа никаких джунглей не было.

Кир, достав шокер, направился к медцентру. Идти он старался тихо, оглядываясь, готовый, скорее, не стрелять, а бежать. Но Шайкаци не давала поводов ни к тому, ни к другому. Она была практически беззвучна, и лишь слышалось позади мирное шевеление травы, а спереди – журчание из примыкавшего к стене больницы цветника, где между растений спадал небольшой водопад.

Выйдя на новое пересечение дорог, Кир быстро огляделся. Рядом тянулась зона отдыха – ряд альковов вроде виденного ранее, между которых расположился кафетерий. Стена напротив представляла собой экран, до сих пор работавший и демонстрировавший череду одинаковых картинок – план действий в случае ЧС.

Кроме этого и бурого пятна на одном из кресел, иных следов катастрофы не было. Пол был чист, заботливо подчищенный автоматическими уборщиками, а засохшие недоеденные сэндвичи и чашки, впитавшие недопитые чай и кофе, создавали примерную картину конца любого рабочего дня кафетерия. Кир подошел ко входу в медцентр.

Так как уборщики могли мешать врачам, их автоматику здесь в случае ЧС отключали. Благодаря этому ожидания Кира подтвердились – больница зафиксировала следы катастрофы нетронутыми.

От входа тянулись засохшие пятна крови, ведшие мимо регистратуры в палаты. Кровь густо стекала с кого-то, оставив почти сплошной след. Ранение человек получил где-то неподалеку и несли его простые жители Шайкаци, иначе бы его перевязали задолго до больницы, да и не тащили бы через вход для обычных посетителей.

Кир подошел к стойке регистратуры и, открыв электронный журнал, взглянул на последние записи: десять имен в течение трех минут, из которых семеро – «неизвестный». Видимо, поступившие были не в состоянии задерживаться у стойки. Одиннадцатое имя не дописано, и на нем журнал оканчивается.

В следующем помещении, где первичные пациенты ожидали приема, следы крови обрывались – здесь раненного приняли врачи, перевязали его и повезли через приемно-смотровые боксы.

Вновь стала появляться кровь. Она пропитывала бинт, начиная литься сквозь ткань, она капнула, когда врач отнимал повязку, чтобы бросить взгляд на рану, ее роняли люди, пришедшие самостоятельно и при помощи товарищей. Кир пошел в реанимацию, следуя подсказкам плана и ориентируясь по густоте пятен.

Раненного везли мимо тех, кто мог подождать – кого попросили так и кто пришел сам, незамеченный в творящемся безумии и молча присевший в ожидании помощи. Им оказали последнюю милость: накрыли простынями, когда они умерли – упавшие на пол и завалившиеся в кресле. Вентиляция работала, давно поглотив трупный запах.

Кир толкнул двери в реанимацию и замер на пороге. Коридоры отделения напоминали с тех пор морг: каталки стояли в коридоре, скрывая под простынями новые и новые трупы. Кровь здесь достигала какой-то невозможной концентрации: кажется, свободных от нее мест на полу осталось куда меньше, чем сплошь залитых красным.

Возле входа было почище, и Кир, ступая на чистый пол, добрался до ближайшей палаты. Когда двери распахнулись, ему показалось, что под одним из покрывал что-то зашевелилось. Он даже отпрянул, вскинув шокер, но, похоже, это было лишь игрой воображения.

Кир оглядел помещение. Судя по всему, оно вообще не предназначалось для пациентов, во всяком случае, никакой предмет обстановки – шкафчики, сиденья, раковины – не способствовал проведению операций, и людей сюда свезли временно, чтобы не загромождать коридор.

Кровь здесь была все также густа и казалась отвратительным ковром, сотканным жилами лежавших здесь людей.

Одно из тел было приоткрыто, и Кир с удивлением обнаружил, что труп, похоже, совсем не тронут разложением. Лицо его представлялось спящим: оно лишь немного было испачкано бурым, а тянулась из затылка какая-то кровяная нитка, сраставшаяся с красным полотном на полу. Чудовищная ткань даже немного приподнялась, чтобы впитать эту жилку.