Шайтан-звезда (Часть 2)

- А ведь этот человек - из благородных... - задумчиво произнесла Шакунта, глядя, как уверенно старец выпрямился и встал впереди невольников, направляясь к месту, избранному для отправления естественных нужд. - Он из тех, кто повелевал мужами...

- Рубаха, в которой он был, расшита золотом, и мы взяли ее себе в уплату за благодеяние, а ему дали одежду попроще, и тюрбан, и джуббу, и башмаки, ибо на нем не было ничего, кроме той рубахи, - сообщил старший из купцов. - Продолжай, о дитя, отвечай на вопросы!

- Мы нашли этого человека в стороне от тропы, - сказал Аджиб. - И сперва испугались, потому что его явление было похоже на козни ифритов, джиннов или гулей.

Мальчик и лицом, и голосом постарался передать этот испуг, вызвав в закаленном сердце женщины нечто вроде умиления.

- Как же такой старец мог уподобиться ифриту, о почтенные? - с сомнением глядя вслед высокопарно шествующему старцу, спросила Шакунта.

- Очевидно, его спутники приняли его за умершего и похоронили, о госпожа, - отвечал Аджиб. - И они, как это водится у многих народов, обложили его тело камнями, чтобы дикие звери не добрались до него. Мы проезжали мимо, устроили стоянку и услышали раздирающие душу стоны. Сперва мы решили, что это крики раненого, взяли факелы и поехали на розыски. И вдруг мы видим стоны доносятся из-под кучи камней! Мы отступили, посовещались, и, благодарение Аллаху, среди нас нашелся милосердный человек. Он сказал, что голоса гулей ему известны, а это - голос человека. Мы не пускали его, но он, чтобы успокоить нас, призвал имя Аллаха, подошел к этой могиле и отвалил два или три камня. Мы издали светили ему факелами. Потом он подозвал нас и показал лежащего там человека. Мы помогли старцу выбраться, но он не понимал, что с ним происходит. И мы, ради милосердия, решили довезти его до ближайшего города, где при больнице имеется отделение для бесноватых, или даже целое заведение, где их содержат, как в Багдаде. Говорят, среди харранских сабиев на службе повелителя правоверных есть врачи, которые возвращают больным рассудок. Я правильно рассказал?

- Да хранит тебя Аллах и да приветствует, ты все рассказал правильно! едва ли не хором подтвердили старшие, слушавшие мальчика с понятной гордостью, ибо такой сын или племянник - истинное благословение Аллаха.

Тем временем невольники, оправив на старце одежду, подвели его к своим господам.

Безумец устремлял свой взор выше глаз купцов и Шакунты, и шагал он, как человек, не привычный спотыкаться на каменистых тропах, чьи ноги знали лишь гладкие мозаичные полы или толстые ковры.

- Привет, простор и уют тебе, о дядюшка, - сказал ему старший из купцов без особого почтения.

Старец, ничего не ответив, быстро опустился наземь, и это было движение человека, привыкшего садиться на возвышение из кожаных подушек. Но подушек не оказалось - и безумец молча завалился назад, так что невольникам пришлось подхватывать его и сажать прямо.

Он, словно в спине у него что-то надломилось, опустил свою голову до самых колен, так что узкая и длинная седая борода коснулась серого шелковистого песка.

- Аллах вознаградит вас, - вздохнув, сказала Шакунта. - А не рассказал ли он хоть что-то о себе? Может быть, он укажет, где его родственники?

- Мы расспрашивали, о госпожа, - отвечал Аджиб. - Но он отзывается лишь на слово "сын".

- Сын? - поднимая голову, спросил безумец. - Ради Аллаха, отведите нас к нашему благородному сыну! Он стоит на границе и защищает нас от франков и от тюрок-сельджуков! Пусть он пришлет за нами людей и верблюдов!

- Как нам найти твоего сына, о дядюшка? - склонившись к старцу, спросила Шакунта. - Мы все желаем тебе добра. Успокойся, прохлади свои глаза и расскажи нам, как найти твоего сына.

- Он среди арабов идет за пятьсот всадников! - приосанившись, сообщил безумец и вдруг заплакал, причитая: - Они везут нас прочь от нашего сына, а нам нет дела до Пестрого замка! Горе нам, мы не хотим в Пестрый замок, мы хотим к нашему сыну! ..

Шакунта подняла голову и посмотрела на купцов, но те переглянулись с великим недоумением.

- Это речь человека из благородных, - сказал старший из купцов. Хотелось бы знать, каким царем или эмиром вообразил себя этот несчастный. Это помогло бы нам разгадать загадку.

- А если он вообразил себя царем Китая? - спросил Аджиб в надежде именно на это. - Где Китай и где мы?

- Китайский царь называется "фагфур", о сынок, - поправил его средний из купцов. - Следи за своей речью, а то, чего доброго, опозоришься в благородном собрании, и нам придется за тебя краснеть.

Возможно, он и впрямь отец мальчика, подумала Шакунта, поглядев на юного Аджиба с печальным любопытством. Ведь и ее сыновья наверняка давно стали купцами, и отрастили бороды, и сами посылают караваны за товаром. Она же все еще мечтает о четырнадцатилетнем мальчике, подобном ветке ивы, который злокозненно ускользнул от нее, подсунув вместо себя сварливого долговязого пьяницу, сделавшего из судьбы, дарованной ему Аллахом, посмешище для правоверных!