Шайтан-звезда. Книга вторая

Взяв мать за руку, Мерван не повел, а потащил ее за собой, и они спустились по одной лестнице, а поднялись по другой, и пришли в башню, где две невольницы стерегли сына Абризы, и вошли в комнату, и увидели этих невольниц, сидящих в углу и промочивших слезами ковер. Это были Хайзуран и Сабиха, которые после беспутной жизни райских гурий оказались приставлены к ребенку.

– О госпожа, вступись за нас! – с таким криком обе женщины кинулись к Хайят-ан-Нуфус. – Защити нас и обели нас перед своим благородным сыном, о Умм-Мерван! Расскажи ему, куда ты унесла ребенка!

– О мерзавки, кто вам сказал, что я унесла этого ребенка? – кинувшись к ним, Хайят-ан-Нуфус ухватила обеих за косы. – Горе мне, вы посмели оставить его одного в комнате – и вот он пропал! Ступайте, обойдите весь замок! Он мог свалиться с лестницы, он мог упасть в колодец! О гнусные, вы покинули его ради шашней с мужчинами! Я прикажу раздеть вас, и подвесить вниз головой, и вам будут лить в фардж расплавленный свинец!

– Прекрати эти вопли! Иначе все то, что ты сказала, я проделаю с тобой! – крикнул Мерван. – Вы плохо сговорились, о скверные, о суки! Только что обе эти негодницы, и Хайзуран, и Сабиха, поклялись мне Аллахом, что ты вошла, и взяла на руки ребенка, и унесла, не сказав им при этом ни единого слова.

– Что ты проделаешь со мной? – ушам своим не веря, переспросила Хайят-ан-Нуфус. – Какие это слова ты сказал своей матери? И в них – вся твоя благодарность за то, что я для тебя сделала?

– А что ты сделала для меня? – огрызнулся возлюбленный сын. – Ты завезла меня в этот замок, откуда нам больше нет пути в Хиру!

– О сынок, зачем нам теперь Хира? Недалек тот день, когда Великий шейх соберет своих верных, и провозгласит возвращение скрытого имама, и тебя посадят на белую верблюдицу пророка, и повезут по всем странам, населенным правоверными, и все преклонятся перед тобой!

– Перестань повторять эти глупости, о матушка! Я верил тебе, пока ты не выдала себя! Если бы я и впрямь был скрытым имамом – тебе бы не было нужды похищать этого ребенка! Ты полагаешь, что Аллах и вправду лишил меня глаз и ушей?

– Я не похищала его! – в отчаянии зарычала женщина. – Эти две дочери греха упустили его, пока спали с мужчинами!

– Повтори свою клятву, о Хайзуран! – потребовал юноша.

– Клянусь Аллахом, госпожа пришла… пришла и унесла ребенка, и мы спросили ее… спросили ее, когда она вернет его, потому что наступало время его кормить… Но она ничего не ответила! – стоя на коленях, ухватившись за полу фарджии Мервана и еле справляясь с рыданиями, воскликнула Хайзуран.

– И сейчас я расскажу тебе, для чего ты это сделала, раз твоя память настолько ослабела, – отпихивая невольницу и кладя руку на рукоять торчащего за поясом кинжала, сказал Мерван. – Ты задумалась о том, что случится, если люди моего проклятого брата возьмут Пестрый замок. Ведь их лазутчики уже здесь, я узнал этих людей, да и ты их узнала! Ты поняла, что это неизбежно – и решила купить себе жизнь ценой жизни своего сына! Ведь Ади поклялся возвести этого ребенка на престол Хиры – и, обладая властью над ребенком, ты могла бы хорошо поторговаться с ним! Может быть, ты даже успела переправить его туда, вниз, к осаждающим!

– Пестрый замок невозможно взять, его охраняют джинны! – отвечала Хайят-ан-Нуфус. – И скоро прибудет Великий шейх!

– А раз его охраняют джинны, то зачем вдоль всех стен расставлены внизу и наверху лучники? И еще – раз его охраняют джинны, зачем тебе забирать ребенка! Ты взяла его лишь потому, что это было твоим единственным средством спасения!

– Клянусь Аллахом, я не брала его! – простонала женщина. – Эти отродья шайтана лгут, разорви Аллах их покров!

Тут до них донеслись голоса и звон оружия. Оба, и сын, и мать, повернулись к двери.

Вошли два черных раба с обнаженными ханджарами, оглядели помещение и встали по обе стороны дверного проема. Вслед за ними вошел человек во многих одеяниях из мягкой белой шерсти, как подобает человеку почтенному, из людей знания, не унижающему себя пестрыми одеждами.

На нем был немалой величины тюрбан, конец которого, отпущенный подлиннее, прикрывал рыжеватую, мелкими колечками, бороду.

Войдя, этот человек сразу же повернулся и дал знак тем, кто сопровождал его, остаться в коридоре.

– О Великий шейх! – бросился к нему Мерван. – Знаешь ли ты, что натворила эта скверная?

– Я знаю, что она уже натворила немало, о дитя, – отвечал старец. – Говори. А ты, о ущербная разумом, помолчи! Довольно того, что из-за твоих безумств я бросил важные дела, и велел мариду нести меня сюда, и ты поставила под угрозу все наше великое дело! Говори, о сынок!

– Вот две невольницы, и они подтвердят мои слова, – сказал Мерван.

– Это хорошо, что их две, сам пророк пожелал, чтобы свидетельницы становились перед судьей попарно, и если одна собьется, другая ей подскажет, – одобрил тот, кого назвали Великим шейхом.

– Значит, вы придаете больше веры словам этих распутниц, чем моим? – возмутилась Хайят-ан-Нуфус. – Я убью их, и Аллах простит мне это!