Шайтан-звезда. Книга вторая

И вот, еще до прихода пророка, мудрыми людьми было решено соединять эти недостающие до полного года одиннадцать дней в месяцы, и таким образом за три года возникал один добавочный месяц, который использовали для богомолья и паломничества. И все были довольны.

Пророк Мухаммад же, как видно, не был знаком со звездозаконием и никто не объяснил ему, для чего это делается. И он после некого божественного откровения, полученного им на пути в Мекку, отменил дополнительный месяц и закрепил это в суре «Покаяние»! Он прямо сказал, что Аллах создал лишь двенадцать месяцев, и далее в Коране написано: «Вставка – только увеличение неверия; заблуждаются в этом те, которые не веруют; они разрешают это в один год и запрещают в другой, чтобы согласовать с тем счетом, который запретил Аллах. И они разрешают то, что запретил Аллах. Разукрашено перед ними зло их деяний, а Аллах не ведет народа неверного!»

Ну а поскольку арабы пожелали быть народом верным, то они отказались от дополнительного месяца, создав себе этим великое неудобство. Ты знаешь, о Шакунта, что месяц аль-Дунь Хаджи – это месяц паломничества. Но теперь он потерял постоянное место и приходится то на весну, то на осень, то на лето, а то и на зиму! И несчастные богомольцы, которым положено в последней части пути носить ирам, едва прикрывающий половину тела, то жарятся, словно рыба на сковородке, а то стучат зубами от холода.

А знаешь ли ты, что за тридцать три года число утерянных по милости пророка дней доходит до трехсот шестидесяти трех, что составляет еще один год? И вносит великую путаницу в летоисчисление?

Разговор об этом завели, разумеется, харранские звездозаконники, все еще не признавшие пророка и Корана, и они снова воззвали к нам, правоверным, чтобы мы собрались между собой, и призвали своих имамов, и видных мудрецов, не входящих в наше собрание, чтобы один раз осмелиться, и посягнуть на Коран, и привести речение пророка в соответствие со звездозаконием. И они даже утверждали, что если из Корана изъять эти стихи, он не пострадает!

А мы им, разумеется, отвечали, что Аллах и пророк не имели в виду ничего иного, как испытания стойкости верующих, а испытание жарой и холодом – одно из самых тяжких для плоти. Что же касается сочинений историков, которые не могут увязать между собой события, что произошли в аль-Кустантинии, в Афранджи и в Багдаде, то если они живут в Афранджи – нам до них нет дела, а если они живут в Багдаде – пусть составляют таблицы, как составляют их сами звездозаконники. Ведь они настолько гордятся своими унаследованными от предков таблицами, что ставят их выше веры в Аллаха, и они полагают, что ход событий определяет не Аллах, а пути звезд и светил.

Вот как вышло, что я поспорил с Сабитом ибн Хатемом. И, разумеется, мы увлеклись спорами, и я поставил под сомнение правильность гороскопов и предсказаний, и взялся опровергнуть любой гороскоп! И я знал, что делаю, ибо в этом мне обещал поддержку аш-Шамардаль, и если есть на свете воистину правоверный маг – так это именно он!

Он сказал – борись с нечестивыми, о друг Аллаха, и не думай ни о чем, ибо Аллах даст тебе способ поразить их и ниспровергнуть!

Теперь ты видишь, о Шакунта, что я затеял все это дело с подменой младенцев только во славу Аллаха.

Аш-Шамардаль сообщил мне также, что в царском дворце хранится кувшин с джинном, и владелица его – старуха аз-Завахи. Так что я знал, что делал, когда обратился к ней за помощью.

И вот наступило утро после той ночи, когда джинн поменял детей и унес Салах-эд-Дина в Хиру.

Царевича стали искать, и не нашли, и царь погрузился в скорбь, и призвал меня, и целые дни проводил в моем обществе, беседуя со мной о добродетелях Салах-эд-Дина. И таким образом он узнал мои достоинства, и полюбил меня, и когда он почувствовал приближение смерти, то призвал меня и поручил мне царство с тем, чтобы я продолжал поиски царевича, отыскал его и передал ему власть и престол.

А я, о Шакунта, понятия не имел, где его искать! Клянусь Аллахом! Ведь этот проклятый кувшин и старуха аз-Завахи пропали неизвестно куда!

Я сразу же послал преданного невольника обшарить ее комнату, но он ничего не нашел ни в сундуке, ни за коврами. А потом я послал за старухой, но и она исчезла.

Обстоятельства были против меня, о Шакунта! Но о том, что было со старухой, ты знаешь лучше меня.

Итак, я оказался исполняющим обязанности царя до дня отыскания его наследника.

Я получил все, о чем мечтал, – власть над людьми, сокровища и красивых женщин!

Прежде всего я взял себе четырех жен. Но у меня мягкий и миролюбивый характер, я не выношу склок, я просто теряюсь, когда у меня над ухом орут разъяренные женщины. А они, зная о моей мудрости, всякий раз призывали меня разбирать их ссоры.