Шакал (ЛП)

Тальмэн (в оригинале «talhman») — злая сторона в вампире. Темное пятно на душе, которое — если его не уничтожить — требует самовыражения

Глава 1

Запад штата Нью-Йорк, наши дни

Метафора «жизнь — это шоссе» была настолько универсальной, попсовой и заюзанной, затертой до дыр, что сидя на пассажирском сидении десятилетнего универсала и упершись взглядом в асфальт, купавшийся в лунном свете, пробивающемся сквозь кусты на обочине западной части штата Нью-Йорк, Никс не думала о том, как до чёртиков похожи дорога под колёсами авто и тропа жизни: ты можешь гладко катиться с горочки, подпрыгивать на ухабах, боясь потерять челюсть, бесконечно плестись в гору. Дохнуть от скуки в пути между двумя отдаленными друг от друга транспортными развязками.

А ведь еще периодически возникали препятствия, уводящие тебя с намеченной дороги в такие дебри, что ты оказываешься вообще не там, где планировал.

Порой такое препятствие имеет четыре ноги и ребенка с именем Бэмби.

— Осторожно! — воскликнула Никс, хватаясь за руль и забирая управление на себя.

Но поздно. Под визг шин столкновение вышло ужасно тихим, так бывает, когда сталь сминает плоть. Сестра отреагировала инстинктивно, накрыв глаза руками и сгруппировавшись к коленям.

Малоэффективно, учитывая, что именно Пойзи находилась ближе всех к тормозам. Но так свойственно ее характеру.

Универсал — неодушевленный предмет, приведённый в движение чужой волей — своим разумом не обладал, но мог похвастаться тонной мотивации, черпаемой в скорости в шестьдесят две мили в час. Как результат — «Вольво» забился словно необъезженный жеребец, когда они слетели с проселочной дороги, громоздкий кузов пустился в пляс по холмам и кочкам, так, что Никс пару раз приложилась головой о потолок несмотря на ремень безопасности.

Свет фар мельтешил перед машиной, меняя угол наклона в зависимости от подскоков капота. По большей части они налетали на мягкие кусты, и Никс не ожидала, что их встретит зелень и ветки, это было наилучшим вариантом из возможных.

Но потом все изменилось.

Подобно чудищу, выныривающему из глубин озера, посреди лучей, мелькающих по кустам, что-то коричневое, толстое и вертикальное то появлялось, то исчезало в эпилептическом свете фар.

О, нет. Это было дерево. И древесина стала не просто их стопором, она словно была соединена с ходовой частью авто стальным кривошипом.

Если несешься в лобовую, то лучше не придумаешь.

Неминуемо — вот нужное слово.

Никс думала только о сестре. Пойзи распласталась на водительском сидении, вытянув руки, расставив пальцы так, словно собиралась оттолкнуть дерево в сторону…

Никс восприняла столкновение всем телом, наверняка, был скрежет металла по дереву, но от сработавших подушек безопасности в ушах Никс звенело, она почти ничего не слышала. Едва могла дышать.

И ничего не видела.

Шипение. Какая-то течь. Запах жженой резины и чего-то химического.

Кто-то кашляет. Она? Сложно сказать.

— Пойзи?

— Я в порядке, в порядке…

Никс потерла слезившиеся глаза и закашлялась. Судорожно нащупав ручку на двери, она потянула ее на себя и с усилием толкнула панель.

— Я выберусь и помогу тебе.

Если, конечно, получится выползти из тачки.

Надавив плечом, она растолкала дверью ветки, и в качестве мести кусты полезли в машину подобно вынюхивающей что-то собаке.

Никс свалилась с сидения и перекатилась на спину. Затем перебралась на четвереньки, умудрилась встать на ноги и, опираясь о крышу машины, подойти к водительской стороне. Открыв дверь Пойзи, она отстегнула ремень безопасности.

— Я держу тебя, — выдавила Никс, вытаскивая свою сестру.

Прижав Пойзи к кузову, Никс смахнула светлые волосы с ее лица. Крови не было.

Стекла не задели идеальную кожу. Нос все еще ровный как иголка.

— Ты цела, — заключила она.

— Что с оленем?

Никс проглотила проклятие. Они были в десяти милях от дома, и — что более важно — непонятно, на ходу ли машина. Она не хотела обижать Мать-Природу и всех зоозащитников, но четвероногий шашлык сейчас заботил ее меньше всего.

Прохромав к капоту, она оценила ущерб. Капот и, следовательно, двигатель на добрые два фута обнимали дерево, которое отличалось гибкостью двутавровой балки, и даже не будучи автомехаником, Никс понимала, что этот движок уже не заурчит.

— Черт, — выдохнула она.

— Что с оленем?

Закрыв глаза, Никс напомнила себе о том, кто родился первым. Она была старшей, самой ответственной и пошла в отца черными волосами и резким характером. Пойзи была младшенькой, добросердечной блондинкой с жизнерадостным характером — это она унаследовала от их мамэн.

А средняя сестра?

Никс не могла сейчас потеряться в мыслях о Жанель. Вернувшись к открытой двери, она убрала с дороги сдувшуюся подушку безопасности. Где ее телефон? Она положила его в подстаканник после того, как отправила сообщение дедушке — на выходе из «Ханнафорда». Чудно. Нигде не…

— Слава Богу.

Упершись рукой о сиденье, она залезла под руль. И нащупала рукой пренеприятную ситуацию.