Шакал (ЛП)

— Мы не состоим в родстве. Но знакомы продолжительное время. Когда я осиротел, его отец помог мне встать на ноги.

— У тебя не осталось родственников?

— Мамэн умерла спустя два года после моего превращения.

— А твой отец?

Шакал похлопал по планам.

— Вы хотите начать сверху и продвигаться вниз? Или начнём с подвала?

Дариус склонил голову, признавая смену направления разговора.

— С подвала. Строим вверх.

Шакал аккуратно свернул бумаги, в итоге оставляя лист с меньшей плотностью чертежей.

— Во-первых, позвольте рассказать про систему водоснабжения и канализации, а также отопления. У меня есть несколько свежих идей… и я прошу вас рассмотреть возможность проведения электричества. Это стандарт для всех зданий будущего.

— Да, уже сейчас я вижу растущую популярность.

Когда их головы склонились над чертежами, и архитектор начал объяснять малоинтересные Рейджу детали, он подтащил кресло ближе и опустился на шелковую обивку. Его внутренняя часть говорила с ним — хотя будет уместней назвать это проклятьем — но он не хотел возвращаться в ту койку. По крайней мере, если он останется здесь, наблюдая за тем, как эти двое обсуждают возведение замка на горе, который всегда будет пустовать, Рейдж отвлечется от внутренней боли…

Снаружи гостиной открылась и закрылась парадная дверь особняка, порыв свежего воздуха проник внутрь подобно очередному полному энергии гостю. Но потом кое-что иное достигло его носа. Парфюм.

Рейдж оглянулся через плечо. И внезапно пожалел, что не остался лежать в своей комнате.

Благородный и навязчивый хозяин дома, заметив, кто обустроился в гостиной, устремился вперед, при виде широкой улыбки на лице Джабона Рейдж пальцем оценил состояние инфицированной раны на случай, если она успела самоисцелиться в последние десять минут. Он вздрогнул, предчувствуя, что, скорее всего, придется здесь задержаться.

Возможно, на целую вечность. По ощущениям, по крайней мере, будет так.

— Проходите, прошу, проходите, мои дорогие гости, — зазывал Джабон, приглашая их в гостиную. — Проходите!

Мужчина вошёл в гостиную, одетый так, будто в любой момент с него начнут рисовать фамильный портрет: в галстук из шелка, жилетку с узором павлиньих перьев, брюки идеального кроя. А за ним следовали две очевидно благородные женщины, мамэн и ее дочь были наряжены в цветастые платья и накидки, украшенные жемчугом декоративной вышивкой.

Словно вкус Джабона по части декора распространялся и на ткани.