Шакал (СИ)

Черта. У каждого из нас есть своя черта, за которую опасно переходить, иначе ты потеряешь себя, изменишься. Когда сострадание будет потеряно, а на первое место выйдет желание жить. Своя шкура окажется ближе и дороже, чем чужая. Я всегда считал, что такие люди, которые ставят свою жизнь в приоритете, они перестают быть людьми, а становятся животными. Нет. Они не становятся животными. Себя таким животным я не считал. Не считал и скотиной, потому что вчера мне было всё равно выживет ли Джули, с которой я спал в городе. Мне было всё равно чокнится ли Бурый. Я знал лишь одно: если они будут представлять для меня угрозу, я её устраню, как это делал Бурый. Что-то изменилось. Я стал циничнее и эгоистичнее. Вроде надо было расстраиваться по этому поводу, но я испытывал на душе лишь здоровый оптимизм, когда считаешь, что всё делаетесь лишь к лучшему.

Глава 9. И что дальше?

Теперь мы ехали ещё и ночью. Мне реально стало плевать на тварей, которые пытались проникнуть в машину. Они явно считали машину каким-то диким, невиданным существом, которое не понятно было представляет опасность или нет. Одно было точно, прокусить шкуру этого чудовища твари не могли. А значит можно было убедить себя, что мы в безопасности. Погружались же люди в батискафе на дно моря к акулам? Так, а мы чем хуже?

Эта тварь появилась под утро. Я раньше её не видел. Явно была какая-то разновидность саранчи. Она плевалась зеленоватой жижей, которая растворяла дворники машины и делали обзор невозможным. Пришлось остановиться и дожидаться утра.

— Если бы у нас были помощнее приборы, то можно было закрыть стекла железом, превратив машину в крепость, а ехать, ориентируясь по приборам. Получилась бы машина, которой ничего не было бы страшно, — заметил я, наблюдая за зелёной жижей, что растеклась по стеклу.

— На такие приборы денег уйдёт немерено, — сказала Джули.

— Надо считать, как всё это окупиться. А так ведь хорошая идея. Или какие-нибудь шипы налепить, чтоб саранча на окна не лезла.

— Ты про тварей?

— Да. На букашек из старой книги похожи.

— Вань, это может всё и круто, но всё упирается в цену. Потратить на апгрейд машинки денег можно, но какой шанс, что ты её не потеряешь после первого же рейда? — сказала Джули.

— Если я её потеряю, то меня это уже будет мало волновать.

— Не факт. Ты можешь остаться в живых. Бандитам нужны рабочие руки. У них же есть производства, которые помогают поддерживать их существование.

— Хочешь сказать, что они держат рабов, которые на них работают?

— Да. А там сбежать уже дело техники, — ответила Джули. — Многие оттуда бегут.

— В степь? Самоубийцы? Или захватывают машины? — спросил я. Картинка представлялась смутной, как это было сделать и остаться в живых.

— На машинах, конечно, — рассмеялась Джули. На миг даже забыла, что мы сидели в машине, облепленной тварями. — Один раз был человек, который сбежал в пустыню без транспорта. Потом я натолкнулась на него в одном городе, но переговорить не получилось. А так я бы не отказалась узнать его секрет: как он пережил ночи.

— Ты много знаешь о бандитах, — сказал Бурый.

— Опять меня в чём-то подозреваешь? — кладя руку на кобуру, спросила Джули. Опять хотели сцепиться. Да сколько можно? Как будто это что-то решит!

Звук ножа по железу раздался над головой. Как раз кто-то начал прыгать у нас над головой, словно пытался продавить крышу машины. Я напрягся. Звук не прекращался.

— Они хотят спилить нашу крышу? Кто-то сталкивался с таким? — спросил я у Бурого и Джули, но ответа не получил. — Давайте шуганём его из пулемёта.

— Попробуем, — согласился Бурый, которому, похоже, хотелось деятельности, лишь бы не сидеть сложа руки и не чувствовать себя тушёнкой в банке, которую какая-то хрень хочет достать.

Пулемёт нарушил «песню» твари, которая действовала на нервы. Наступила тишина. Визг твари. Пулемёт заклинило. Машину закачало из стороны в сторону. Я решил ехать вслепую, стараясь скинуть тварь, которая продолжала ломиться к нам сквозь крышу машины. Последний визг и тишина. Вонь заполнила салон, как будто пахло палёной резиной. Пришлось остановиться. Часы показывали, что до рассвета был ещё час.

— У нас ничего гореть не может. Похоже, тварь сдохла на крыше, — сказал я.

— Обычно они не такие вонючие, — сказал Бурый, зажигая сигарету, чтоб дымом перебить запах снаружи.

— Утром сделаем крюк и выйдем к реке. Надо будет машину отмыть. В такой вони ехать невозможно, — сказала Джули.

— Ты решила не возвращаться прежнем путём? — спросил её Бурый.

— Заглянем в Рокот. Там и сбагрим товар, — ответила Джули.

— Хоть в чём-то определилась, — пробормотал Бурый.