Шакал (СИ)

— Это не ответ. Тебя что-то гнетёт.

— Алиса, давай ты не будешь лезть ко мне в душу, — попросил я. Но она была бы не Алисой, если отстала бы от меня. Только её слова меня заставили задуматься.

— У тебя было такое, что ты чувствовал, будто живёшь не так, как должен? Вроде всё верно. Есть даже моменты, которыми можно гордиться, а радости и гордости от достижений нет. Есть какая-то мечта, которая снится по ночам, но до неё нельзя дотянуться и воплотить.

— И что мешает?

— Образ жизни. Друзья, родные. Они уверены, что нет счастливее жизни, чем та, которую они ведут сами. Вроде пытаешься сопротивляться, хочешь вырваться из тех законов и обычаев, которые составляют жизнь родных людей, но не получается. А для тебя эта жизнь чужая. И вроде понимаешь это, но сделать ничего не можешь.

— Смелости не хватает?

— Не хочешь их разочаровывать. Ведь страшнее нет наказания, чем видеть, как делаешь больно человеку, который тебе дорог. Тогда хочешь оказаться на его месте. Сделать всё возможное, чтоб он не испытывал эту боль. Но тогда ты придаёшь себя, ведь наступаешь на горло своей мечте, — ответила она.

— Для меня родные не входят в ранг богов.

— Ты любишь себя. Я это заметила. Не хочешь, чтоб кто-то указывал, какие решения принимать, но и сам ничего не делаешь. Когда я тебя увидела в кабаке, то поняла, что ты и есть тот человек.

— С которым по жизни идти?

— Нет. Который не сможет без меня. Мы с тобой похожи, хотя ты этого никогда не узнаёшь.

— Почему?

— Потому что я тебе не скажу чем мы похожи, а ты не догадаешься. Каким бы ты умным и старым себя ни мнил, ты глупый и молодой. У тебя в голове каша.

— Это у тебя в голове каша. Ты ведь не понимаешь, что несёшь, — возразил я.

— Всё я понимаю. А ты не понимаешь.

— Любишь скидывать на меня свой бред. Напомни, с какой стати я на тебе женился?

— Я тебя заговорила, — ответила она. — А мне нравится наша жизнь, пусть ты и выглядишь недовольным.

— Я часто доволен, — ответил я, уворачиваясь от её головы. Чуть мне в нос не звезданула своей башкой.

— А часто недоволен. Мне всегда хотелось жить в доме, с мужем, чтоб дети бегали, собака была. В доме был бы достаток, а мне не пришлось бы браться за меч. Всегда этого хотела. Но не получалось.

— И за какой ты меч бралась? — поинтересовался я, но она уже спала.

Таких разговор у нас было много. Странных, путаных. Порой мне казалось, что Алиса помнила прошлую жизнь. Возможно, она попала в этот мир, как и я. А может это всё было бредом девчонки, которую кто-то ударил по голове, поэтому у неё там образовалась каша. Хотя у меня была каша не лучше, чем у неё…

Глава 11. Очередной поворот

Зима пришла вместе с дождями. Работы не было, поэтому всё время теперь мы проводили дома. Из всех развлечений были книги, которые мы брали в библиотеке и которые читали по очереди. Иногда разминались. Как я и предполагал, Алиса умела драться, только не признавалась, откуда было это умение. И, конечно, никуда было не деться от наших странных разговоров.

Мы были на кухне. Алиса поставила чайник на плиту, я же попытался открыть окно, но его заело, пришлось смазывать петли.

— Бабушка рассказывала, что раньше мир был другим. Не надо было оглядываться и бояться. Люди соблюдали закон.

— В мире все улыбались и светила радуга, — рассмеялся я.

— Тогда было больше поводов для улыбок, — согласилась Алиса, серьёзно посмотрев на меня.

— А сейчас их нет?

— Сейчас больше поводов для слёз.

— Когда ты в последний раз плакала?

— Ой, даже не помню, — она удивлённо посмотрела на меня. — Как мы с тобой поженились, так и поводов не было.

— Отсюда вывод, что мы сами решаем, каких моментов в жизни будет больше: грустных или весёлых.

— Но тогда жизнь была лучше, — упрямо возразила она.

— И кто это сказал?

— Люди рассказывали. Книги рассказывают. Песни поют.

— Весомый аргумент. Но ты не задумывалась, что все книги, которые мы читали, они «сладкие».

— Ты их на вкус пробовал?

— Я о другом. Ты верно заметила, что все истории — они о хорошем. Нет страданий, нет проблем. Картинка получается, что люди живут в стране, где всё хорошо.

— Так оно и было, — наивно хлопая ресницами, ответила Алиса.

— Сама в это веришь? По-твоему, люди могут подавить в себе жестокость и жить, наслаждаясь жизнью, не завидуя, не стремясь к большему и без хвастовства?

— Но мы же с тобой живём. Почему люди не могут жить также? — спросила она. И опять невинное хлопанье ресниц.

— Может потому что мы уже добыли «своё большее», поэтому можем спокойно жить в собственной квартире и не бояться, что завтра не будет хлеба на столе.

— Но ты не хочешь ещё больше. В тебе нет жадности.

— У меня перерыв.

— А когда перерыв закончится, что будет? Ты уедешь? — она подошла ко мне, стараясь заглянуть в глаза, словно там чего-то хотела прочитать.

— Не знаю. Не думал об этом.

— Я не хотела бы уезжать отсюда. Здесь хорошо. Мечта, которая сбылась. — Она мечтательно улыбнулась и отошла в сторону, чтоб достать чашки.

— Можем остаться в этом городе. Мне не принципиально, где жить.