Шакал (Тайная война Карлоса Шакала)

Как и Марион, Бонне приписывает себе заслугу двухлетней передышки в деятельности террористических групп во Франции, поддерживаемых Сирией, которая, по его собственному признанию, была получена на достаточно эгоистичных условиях: “Террористические акции продолжались во всех остальных странах, за исключением Франции. Перемирие базировалось на сбалансированных взаимоотношениях — обмене информацией и договоре о взаимном ненападении, исключавшим агрессивные действия против Франции как внутри страны, так и за ее пределами. В то же время подспудно имелось в виду следующее: «Французские спецслужбы закрывают глаза на любые акции против врагов Сирии при условии, если эти акции будут проводиться за пределами Франции». Арабов весьма интересовала информация о противниках сирийского режима, осевших во Франции. Но я не сделал ничего, что повлекло бы за собой чью-нибудь смерть. На моей совести нет ни одной смерти", — утверждал Бонне.^{344}

И снова во всех этих переговорах не фигурировал Карлос. “Карлос не представлял для меня интереса. Гораздо больше я был озабочен советским шпионажем, — вспоминал Бонне. — Когда я спросил у аль-Кули о Карлосе, он сказал мне: «Нечего так беспокоиться о человеке, который ничего из себя не представляет». Палестинцы тоже заверили меня, что Карлос совершенно погубил себя алкоголем и наркотиками. То же говорили мне и люди Абу Нидаля”.^{345}

Недееспособный и погрязший в алкоголе и наркотиках. Не слишком лестный портрет. Но и не слишком точный. Как Марион, так и Бонне упустили возможность схватить за руку того, кто направлял действия Карлоса. Материалы Штази отчетливо свидетельствуют о том, что с середины семидесятых годов и далее Рифат аль-Асад, генерал аль-Кули и его заместитель Хайтам Саид являлись главными посредниками Карлоса, через которых он поддерживал контакты с сирийской разведкой.

Через полтора года после своего первого посещения Восточного Берлина Карлос установил прямой контакт с сирийским послом и попросил его о помощи. Зимой 1980 года посол принял Карлоса, его жену Магдалину Копп и Иоханне-са Вайнриха, которые обладали дипломатическими сирийскими паспортами, и провел с ними получасовую беседу в своем кабинете. После этой встречи посол приказал третьему секретарю посольства, отвечавшему за безопасность, Набилю Шри-таху “присматривать” за группой Карлоса. Вскоре после этого министр иностранных дел Сирии прислал шифрованную телеграмму из Дамаска с распоряжением об оказании Карлосу любой требуемой поддержки.^{346}

30-летний Набиль Піритах работал переводчиком при президенте Асаде во время визитов главы государства в немец-коговорящие страны, однако, с точки зрения восточногерманского Штази, Шритах был просто сирийским шпионом. Сначала Карлос и Вайнрих обращались к нему с пустяковыми просьбами. В основном им нужны были рекомендательные письма для получения венгерских, румынских и чешских виз. Обмен валюты. Резервация номеров в гостиницах, аренда автомобилей. В записях Вайнриха можно найти упоминания о суммах, переданных ему дипломатом. Через несколько дней после первой встречи с сирийским послом в Восточном Берлине Вайнрих попросил Шритаха спрятать у себя чемодан с оружием и взрывчаткой, уложенной в коробки из-под парфюмерии. Посол, по утверждению Вайнриха, не имел ничего против этого. Затем в огромном служебном сейфе Шритаха был размещен весь арсенал Вайнриха, состоявший из автоматов, пистолетов, боеприпасов, детонаторов и других предметов. Раз в месяц Вайнрих что-нибудь брал оттуда.

Вайнрих всегда был уверен в теплом приеме, который ожидал его в сирийском посольстве. Он был на “ты” с самим послом Амином Аскари (а с 1981 года и с его преемником Файсалом Суммаком), который являлся посредником между Карлосом и Рифатом Асадом. В своем письме к Карлосу Вайнрих пишет, что для установления контакта с Рифатом ему достаточно позвонить ему в Дамаск и сказать: “Это Стив (одна из кличек Вайнриха). Привет от Карлоса, а также от Амина Аскари из Германии”.^{347}

Изъятие взрывчатки в аэропорту Восточного Берлина 31 мая 1982 года, повлекшее за собой заявление Вайнриха о том, что “Карлос ведет грязную войну против Франции”, всех насторожило. Взрывчатка, аккуратно завернутая в небольшие пакеты, была отдана на исследование экспертам в специальную техническую лабораторию Штази, где было установлено, что это “нитропента” весом 24,38 кг. Штази пришла к выводу, что взрывчатка была предоставлена террористам румынской политической разведкой Секуритате. Во время напряженных встреч с главой восточногерманского антитеррористического подразделения Штази майором Фоггом Вайнрих настоятельно требовал, чтобы ему вернули его собственность. Однако он отказывался объяснить восточным немцам, на что она будет употреблена, утверждая лишь, что ее поделят между “освободительными движениями”.