Шакал в изгнании (СИ)

Времени на размышления не было. Каи просто вцепился громиле в горло: как зверь, как собака… Как шакал. Укусил со всей силы, рванул… Горячая отвратительная влага заволокла рот, в лицо ему прянуло вонью.

Наверное, жрец потерял сознание — потому что, когда он приподнялся, крики стали громче, а в окнах палаты писарей занялся огонь. По площади рыскала уже не одна группа бедняков.

Стараясь не смотреть на тело, жрец оглядел себя с головы до ног. Теперь никто не покусится на дорогую одежду: вся грудь была залита кровью, подол покрылся пылью, а плетеный пояс порвался. Осталось найти платок прикрыть бритую голову — но в распоряжении Каи весь рынок. И нож… слава богам, хоть он не потерялся.

Когда жрец выглянул из-за крайнего навеса, на площади почти никого не осталось. Налетчики отправились на поиски новой добычи, лишь старики да калеки перебирали, что оставила после себя толпа.

«Я выгляжу точь-в-точь как они», — сказал себе жрец. И все же потребовалась пара глубоких вдохов, чтобы покинуть укрытие.

Дом писцов стоял пустым и разграбленным. Одна из створок осталась на месте, другая криво повисла на покореженном косяке. Окна, с которых сорвали резные ставни, таращились зияющими провалами.

Каи пересекал площадь, когда заметил несколько фигур, что отделились от торговых рядов. Жрец обернулся. Пятеро. В серых рубахах, с короткими увесистыми дубинами — ничем не примечательные с виду.

«Им нет дела до меня, — твердил Каи. — Они ищут добычу. Зачем им грязный перепуганный горожанин?» Но все же он ускорил шаг — и оборванцы поспешили следом.

Жрец вбежал во дворик и попытался водворить на место створку ворот, когда услышал за спиной шум. Он обернулся вовремя, чтобы заметить еще троих, выбежавших из палаты писарей.

Испугаться Каи не успел. Он бросился в обход здания, в узкий проулок меж домом и оградой. Сандалии громко шлепали по пяткам, дыхание рвалось из груди. Но преследователи не отставали.

Первый поворот, второй… вот-вот появится задняя калитка, а за ней квартал ремесленников. Уж как-нибудь он затеряется среди бесчисленных мастерских.

Но вместо калитки показался тупик — и пересохшая сточная канава ныряла в дыру под оградой. Когда жрец обернулся, перед глазами мелькнуло окованное дерево. А потом вселенная вспыхнула радужными брызгами.

Первым в беспамятство явился холод и следом за ним, рука об руку — страх. Повернув голову, Каи глухо застонал. Затылок отозвался тупой болью.

— Желтый бог воплотился в тебе, Каи Серис! — послышался дребезжащий и полный насмешки голос.

Жрец открыл глаза, но увидел лишь силуэт и свет за спиной говорившего. Тусклый огонек причинял боль, так что Каи вновь зажмурился. Против воли с губ его сорвался новый стон.

— Это все, что ты можешь сказать, Первый Распорядитель? — Сеиду Раммак, верховный жрец Шакала, встал. Каи слышал, как шуршит ткань, как стукнул поставец. То верховный переставил масляную плошку подальше. — У пламенного борца должно быть, что сказать.

Жрец молчал. Молчал долго, втайне надеясь, что его оставят наедине с болью — но Раммак все не уходил. Даже не пошевелился.

— Это Воздающий? — наконец спросил Каи. — Это он не выдержал?

Жрец не боялся выдать союзника, свято уверенный, что Раммаку известно все. Смешно сказать… Воздающий! Высокий пост предписывает управлять сворой убийц, знать обо всех шепотках, что бродят по городу. Если бы!

Когда они расставались, на Хафрая было жалко смотреть: от одной мысли, что ему придется исполнять обязанности, толстяка бросало в дрожь. О, он храбрился, и даже надулся от важности — но был скорей смешон. И все же… все же Хафрай единственный приятель юности, кому Каи верил. Его предательство ранило.

Жрец вновь открыл глаза. Теперь он ясно видел Раммака: сухонького старичка с несообразно большой бритой головой. Его бледные губы были такими узкими, что когда он негодовал, рот верховного сжимался в шрам.

— Где я? — предпринял новую попытку жрец. Он попробовал встать, но обнаружил, что привязан к лежанке ремнями. Со всех сторон их окружал мрак, и неподвижный сырой воздух указывал, что они в подвале.

— Ты гость в моем доме, — уголки губ Раммака скривились в усмешке. — На всякий случай я приютил тебя подальше от храма. Просто предосторожность.

— Чего ты хочешь?

— Ты удивишься, когда узнаешь, — верховный наконец пошевелился. — Я ищу твоей помощи, Первый Распорядитель.

— Где мои союзники?

— Кто где… — Раммак колебался с ответом. — В последний раз, когда я видел Хафрая, он добрался до храма и дрожал от страха. Часть твоих людей попалась под руку бунтовщикам, так что бедняга остался совсем один, — верховный хихикнул. — Успокойся, он слишком слаб для предателя. Ты говорил с другими храмами?

Жрец молчал.

— Кто из высших жрецов тебе помогал? Какая часть дружины пошла за тобой?

Вопросы сыпались один за другим, Каи просто закрыл глаза. Наконец Раммак устал от звука своего голоса.

— Чего ты хочешь? — повторил жрец.