Шакалота. Птичка в клетке

— Не думала, что она нас прикроет.

— Я тоже. Но ей Оскарик уж очень в душу запал, а мы втроём…

— Типа в кино. Знаю.

— Внимание, — Зоя выпрямляет спину, — ведьмы на горизонте.

Но Вероника в коротком белоснежном платье лишь проходит мимо, одаривая меня загадочной улыбкой, и вновь исчезает в толпе. Появляется вновь так неожиданно, что подскакиваю на месте и проливаю на парня немного воды из бутылки.

— Не могла не подойти поздороваться. — Как всегда великолепна. Белоснежное платье с глубоким декольте потрясающе красиво контрастирует с загорелой кожей. Высокая причёска украшена тоненьким серебристым ободком, голубые глаза подведены тёмным, губы цвета красного вина. Эту королеву никому не переплюнуть.

— С днём рождения!!! — с преувеличенной в десятки раз радостью орёт ей на ухо Зоя и смачно чихает. — Прости… никак от простуды не избавлюсь. Ну… ты помнишь, ночь, ледяная вода, заплыв. Фигня в общем.

Вероника с брезгливым видом делает шаг в сторону и вновь смотрит на меня. А точнее, оглядывает с головы до ног таким взглядом, будто ещё вчера моё платье на барахолке видела.

— Дорогое… платье, — улыбаясь, смотрит мне в глаза. — Хотела выбросить, но твоей сестре оно уж очень понравилось.

Вот в такие моменты хочется поставить весь мир на паузу, чтобы глубоко вздохнуть, перестать краснеть и теряться, и продолжить делать вид, что у меня вообще всё в жизни прекрасно!

Но подобных пауз не бывает. А кровь уже вовсю к щекам прилила.

— А я говорила тебе, Лиз, — встревает в разговор Зоя, так чтобы Светлакова ясно слышала, — платье — дерьмо. Только человек с полным отсутствием вкуса мог купить эту тряпку. Никогда ты меня не слушаешь.

— Хм. Это было смешно, — Вероника натягивает губы в улыбке и сверкает глазами в сторону Зои. — Очень смешно.

— По мне так не особо, — фыркает Зоя, делая глоток из бокала с шампанским. — Кто-то ещё и с юмором не в ладах походу.

— Ну, развлекайтесь, — Светлакова адресует мне широкую улыбку полную фальши. — Сегодня будет много сюрпризов.

— Подожди, — останавливаю её и говорю так, чтобы больше никто не слышал: — Насчёт нашего разговора на пляже…

— Не интересно, — Вероника пожимает плечами и вдруг делает вид, будто вспомнила что-то очень важное. — Кстати, Макс скоро приедет. Звонил мне недавно, спрашивал какую рубашку лучше надеть: чёрную, или белую. Я посоветовала чёрную. Потому что в белом я. Гармония, понимаешь?

Так и оставляет меня с застрявшими где-то в горле словами, которые очень хотели вырваться на свободу, но это помешало бы моему плану.

«Холодная голова, Лиза. Холодная голова. Никаких эмоций.»

Оскар тянет меня танцевать, а я всяческими способами пытаюсь от него избавиться хотя бы на десять минут. Оскар не только торчок и недоумок, он ещё и руки свои при себе держать не умеет, и на все мои замечания, лишь скользко улыбается и спихивает свою озабоченность на часть его гениального плана.

— Да я просто поговорить, — обвивается руками вокруг моей талии и тащит в центр гостиной. Зоя на заднем плане засовывает в рот два пальца и делает вид, что её рвёт.

— Что ещё ты хочешь обсудить? — приходится переставлять ноги в подобие этого ужасного танца.

— Детали, солнышко, — впивается пальцами мне в спину. Как же мерзко. — Улыбнись, Верона смотрит.

— Плевала я на твою Верону.

— Я бы так не сказал, — ухмыляется. — Ревность — отстой, солнышко.

— Это ты ей позвонил? — Ну вот и выдаю свои эмоции с потрохами. — На видео. Когда она за Яроцким в бар приехала.

— А говоришь, не ревнуешь, — задирает голову кверху и отрывисто смеётся. Резко закручивает меня на месте и вновь притягивает к себе. — Ну я. И что?

— Хотел показать какая он сволочь?

— Я думал это очевидно. А до тебя что, только сейчас дошло?

— И Полине… ты тоже поэтому рассказал, кто с ней… кто с ней…

— Кто её трахнул? — выпаливает, как ни в чём не бывало. — Ну а кто ещё, солнышко? Всё ради тебя! Всё, чтобы твой гнев на Максюшу обрушить.

Сжимаю зубы, чтобы не облить его словесными помоями. Хуже человека, чем Оскар в жизни не встречала. Человек ли он вообще?

— Ну а сеструха твоя, понятное дело, всё тебе доложила. Крики, слёзы, обвинения, ух-х-х, аж мурашки по коже!

— Почему он? — вновь не могу взять эмоции под контроль.

— А почему нет? Злился Максюша на тебя, вот и всё. Так, ладно, закругляйся с допросами, скоро начнётся наше маленькое представление, — кивает в сторону, и я прослеживаю его полный азарта взгляд. Смотрю на человека появившегося на вечеринке и всё внутри ядом обливается, даже дышать больно становится, словно лёгкие отказали.

Макс. Весь в чёрном.

— Чёрная рубашка, — проговариваю вслух.

— А? — кричит в самое ухо Оскар. — А, ну да. Сегодня тут типа дресс-код. А Максимка у нас вечно в трауре. Не смотри на него.

Может Светлакова просто угадала?

А может мне пора перестать думать о Светлаковой?

Чувствую, как всё самообладание трещит по швам.

Особенно, когда он смотрит.

Холодный, злой, тяжёлый взгляд. Будто и не было в его глазах теплоты, будто не было человечности и тех глубоких ран, что он позволил мне увидеть. А если… всё это тоже ложью было? Что если… никогда и не было ничего… между нами?