Шакалы пустыни

Серьезный молчаливый карлик сопровождал гостью. Толковость некоторых людей угадывается с первого взгляда — задачу «младший кузен» уловил вмиг. Действительно, обжились мы на границах Египта, вон сколько полезных знакомств…

* * *

… — Несомненно, мой долг вернуться и поделиться уникальными научными открытиями с международным научным сообществом, поскольку люди науки не мыслят себя без науки и серьезные научные интересы… — язык Камиллы заплетался, и вообще она не казалась ощутимо посвежевшей. — Начинаем сборы! Вы, Катарина, займетесь упаковкой материалов, я приведу в порядок записи и дневники.

— Наука — это святое! — заверила архе-зэка, не особо потрясенная рыскающей профессорской логикой. — Распоряжайтесь, постараемся ничего не забыть. Но сначала пошлем за обедом. Я привела ловкого человечка, он мигом сбегает. И мне, и особенно вам, необходимо хорошенько подкрепиться.

Мадмуазель де Монтозан оглянулась на карлика, пытавшегося отыскать среди хлама что-то подходящее для переноски съестного.

— Обед? — в замешательстве пробормотала профессор. — Стоит ли терять время? У меня где-то были сладкие финики.

— Непременно полноценный обед! Вам нужны силы. Думаю, яичница из двух дюжин яиц, пышные лепешки и хорошее масло…

Профессор заметно побледнела.

— Яичницу лучше поджарить на бараньем сале… — продолжала терзать научную руководительницу безжалостная архе-зэка.

Камилла зажмурилась, пытаясь отогнать тошнотворные видения съестного, и в этот миг карлик приложил профессоршу по затылку. Ослабевшая де Монтозан без звука опустилась на колени, потом облегченно легла физиономией вниз.

— Отлично! — одобрила Катрин. — Это чем так?

— Бутыль, больше не найтись, — на ломаном французском пояснил «младший племянник». — Но я стекло салфеткой мотать.

Катрин посмотрела на бутылку из-под «мерло», замотанную в бежевую ветхую ткань. Символично: профессора сразил призрак алкоголя в обертке фантома заношенных высоконаучных трусов.

Архе-зэка проверила пульс — ровный. Надо бы экранировать работу головного мозга, но нечем. Придется так рискнуть.

— Обуваем!

Карлик помогал втискивать ступни профессора в потерявшие форму, но еще держащиеся трекинговые ботинки. Ноги у де Монтозан были тяжелые и вопиюще небритые.

— Что за ужасный дам?! — дрогнул мужественный карлик. — Давайте ее утопить?

— Не бери грех на душу, я сама управлюсь, — Катрин вытерла руки. — Благодарю, сработано четко.

— Рад помочь. Если надобность, то я при дворе Морэ-бея. Но в Европе работать не смочь, — «младший племянник» покосился на пугающие профессорские конечности.

— Едва ли придется так рисковать, — успокоила архе-зэка и презентовала на память помощнику «складскую» безделушку и боевой нож. Карлик посетовал, что отдарить нечем, вполне по-европейски поцеловал соучастнице руку (чувствовалась облагораживающее влияние Морэ-бея) и откланялся.

Катрин решила, что в будущем будет всем карликам симпатизировать и посмотрела на профессора. Пора было убираться, но внезапно стало жаль Камиллу. Лежит вся такая обдолбанная, неудалая, затрепанная, как на вид, так и на голову. Архе-зэка в сердцах плюнула в сторону груды бутылок и потратила пару минут на сборы. В разбросанных вещах удалось найти змеиную палетку, карту памяти фотоаппарата (свидетеля памятного сошествия в гробницу Долину Царей), заодно прихватила несколько блокнотов хаотичных научных записей. С увязанным узелком села рядом с бесчувственным телом, без восторга обхватила за шею.

— Только вздумай не вовремя очнуться, так добавляю…

Собственный страх удалось отогнать подальше, Катрин сосредоточилась на воспроизведении в памяти ангара базы…

* * *

…Прохладно и чертовски жестко. И ветрено, это явно не ангар. Катрин сосредоточилась на желтом крупном пятне и опознала переднее крыло одной из разновидностей парижского такси. Географически не промахнулась, вот темпорально и точечно… Вокруг была улица, из авто высовывался водитель и вопил как резаный. Кстати, по-арабски.

— Аллаху алим! — проорала прыгунья в ответ. — Видишь, урод, даме плохо!

Камилла, пришедшая в себя при сотрясении о мостовую, действительно жалобно застонала. Архе-зэка поволокла профессорское тело на тротуар. Вокруг собирался народ.

— Наркоманка, — проницательно заметил франко-негр, презрительно разглядывая затрепанную профессоршу.

— Обе наркоманки? — предположил едкий старикашка, норовя заглянуть в прореху шаровар на бедре пустынной прыгуньи.

— Повежливее и помилосерднее! — зарычала Катрин. — Человеку плохо, где медпомощь? Звоните немедленно! Где тут телефон?

Она протолкалась к дверям магазинчика рядом — внутри работал телевизор. Новостийные программы имеют замечательную привычку постоянно показывать время и дату. Не так плохо, час «Ч»[1] + восемь суток. Маловато, но сойдет. Существует вероятность, что год иной, но в любом случае переживет профессор. Кстати, вот уже хрипит, квакает что-то нечленораздельное наша резиновая Камиллка…