Шакалы. Роман

— Ты настоящая женщина, умна, коварна, хитра и очень интуитивна. Ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю. А говорить об этом не умею, не хочу отнимать последние крохи у твоих многочисленных поклонников.

— Значит, я хитра и коварна? — Мария запустила в Гурова тряпкой.

— Обязательно. — Гуров поймал тряпку и положил на стол. — Это заложено богом в каждую женщину, остальные качества одной даны, другой — нет, у тебя полный набор. Ты ко всему еще талантлива и красива, тут легкий перебор, но я отношусь к нему спокойно. А в отношении удобства? — Он скорчил гримасу. — Удобно жить с пантерой? Красиво, экзотично, обращаешь на себя внимание: ни у кого нет, а у тебя есть. Удобно? Я не мазохист, однако терплю. Главное, я тебя не боюсь, и ты тоже это знаешь. Ты можешь в любой момент уйти, а порвать меня ты не в силах. Я хотел, родная, сказать о другом. Сегодня мы приглашены в гости на обед. Форма одежды повседневная, не раут, семейный обед, шесть человек.

Мария не могла привыкнуть к манере Гурова без всякого перехода менять тему разговора.

— Какой-нибудь генерал? Я же знаю, ты терпеть не можешь ходить в гости.

— Не генерал, только миллиардер, его супруга, дочь с ухажером и мы с тобой. Они порядочные приятные люди, кроме того, мне данный обед нужен.

— Миллиардер — и порядочный? Ты смешнее ничего придумать не сумел?

— Маша, чего только в жизни не случается! — Гуров махнул рукой. — Я знаю ментов, не берущих взятки, больше того, я знаком с талантливой, красивой актрисой, ты можешь не верить, однако точно тебе скажу, она не тщеславна и умна.

— Как сказал бы твой Станислав: ври-ври, да знай, где край. Тщеславна твоя знакомая, тщеславна. — Мария прыгнула на Гурова, он ловко ее поймал, поцеловал.

— Абсолютно не тщеславный человек… — начал Гуров.

Мария закрыла его губы поцелуем, отдышавшись, сказала:

— Боюсь я тебя, Гуров! Боюсь!

— Я тебя никогда не обижу.

— Ты можешь уйти, уйти не по своей воле…

— Ах, это! — Гуров поднялся, поставил Марию на диван, поцеловал ей руку. — Наша жизнь, дорогая, не в нашей власти. — Он посмотрел вверх. — Тут все равны.

— Все, забыли! — Мария не умела, как Гуров, ломать разговор. — Все под богом, но счастье, что не знаем своего часа. Значит, обед у миллиардера? Что за люди, возраст, как одеваются?

— Обычно, я бы сказал, старомодно и со вкусом. Хозяину лет пятьдесят, мадам моложе. Обстановка в квартире соответствует.

— Так! — Мария задумалась, побежала в спальню, раздвинула шкаф, начала перебирать наряды. — А дочка?

— Блондинка, лет двадцати пяти, как она оденется — понятия не имею, может джинсы надеть, хотя это вряд ли… Я тебя хочу попросить. — Гуров замялся, Мария перестала двигать вешалки, взглянула на него с любопытством, даже настороженно. — Я же говорил, ты кошка, чуешь опасность за закрытой дверью. — Гуров изобразил улыбку, тряхнул головой и пошел напролом: — У меня к тебе оперативное задание.

Не вдаваясь в подробности, он рассказал о происшествии в Париже, об исчезновении Юлии в Шереметьеве.

— Юлия молчит, где провела сутки после прилета, и мне никогда не скажет, а я должен все знать.

— Значит, обед, как вы называете, лишь оперативное мероприятие, а я в роли агента? — Мария швырнула какую-то кофточку. — Да никогда в жизни!

— А кто тебя спрашивает, родная? — искренне удивился Гуров, даже развел руками. — Тебя никто не спрашивает. Сделаешь, куда ты денешься? Так карта легла. Судьба.

— Бред собачий! — Мария повысила голос, но тут же взяла себя в руки, несколько севшим голосом спросила: — Ты, случаем, не двинулся? — Она постучала пальцем по виску. — Ты и собственную мать способен в агента превратить?

— Мама для данного задания не подходит. А в случае надобности отбил бы телеграмму, мама бы вылетела первым рейсом и не кричала бы, спросила, мол, куда, Левушка, идти и что делать? И перестань размазывать по тарелке, я сказал, ты все сделаешь. И не швыряйся в меня туфлями, не попадешь. Я плохо объяснил. Ты идешь мимо пруда, в котором тонет ребенок. Рядом никого. Ты что, будешь смотреть, в какой ты блузке, или в воду бросишься? Юлия стоит на краю и не знает об этом. Спасти ее можем лишь мы с тобой. Я тебе сказал, у тебя выбора нет, поедешь со мной на обед, познакомишься с семьей, посмотришь квартиру Юлии, соседняя дверь, понравишься девушке. Все поняла?

— Так ты и вербуешь своих агентов? — Мария поняла свою неправоту, но гонор унять не могла. — Какие вопросы я должна задавать?

— Никаких, пригласишь на спектакль, там видно будет.

— Долгая история.

— У нас быстро редко получается. Теперь обо мне. Я сотрудник милиции, ухаживаю. В каких мы с тобой отношениях — реши сама, но лучше говорить правду, только без особой любви и сложностей.

— Короче, мы с тобой любовники.

— О моей работе ты ничего не знаешь и не интересуешься. Какие у меня дела с Горстковым, то есть с ее отцом, тебе неизвестно.

— Я знаю, что она была в Париже? — Мария почувствовала к «заданию» интерес, словно знакомилась с новой ролью.

— О поездке в Париж ты слышала мимоходом.

— И на что же ты рассчитываешь? Девушка проникнется ко мне любовью и доверием, начнет исповедоваться?