Шакалы

Полковник милиции, начальник отдела МУРа Соболь Виктор Сергеевич был завербован Фокиным больше года назад. При обыске квартиры наркобосса полковник позволил себе положить в карман две пачки долларов, один из сотрудников, проводивших розыск, оказался случайным свидетелем, давно сотрудничал с Фокиным, доложил шефу немедленно. Борьба Фокина с Соболем была недолгой, закончилась капитуляцией последнего. Быстрой победе Фокина способствовала не только угроза разоблачения, хищение еще требовалось доказать, но и ненависть Соболя к Гурову, зародившаяся два десятка лет назад. Они почти одновременно начали работать в МУРе, служили в разных отделах, ничего их не связывало, здоровались при встречах, и только. Но Гурова старожилы МУРа, хоть и с усмешками, но приняли в свои ряды сразу, а Соболя нет. Он служил уже пять лет. Гуров был старшим опером, имел группу, а Соболя «старики» все еще называли салажонком и не воспринимали всерьез.

Пересказывать двадцать с лишним лет службы – дело долгое и нудное. Соболь Гурова ненавидел, Фокин это быстро понял, умело обыграл, дал полковнику понять, что если он пойдет на сотрудничество, то сумеет рассчитаться с заклятым врагом.

Когда Фокин начал борьбу непосредственно с Гуровым, то активизировал Соболя. И хотя один служил на Петровке, другой – в министерстве, старожилы-розыскники все друг друга знают. И Соболю не составляло труда найти в окружении Гурова болтуна и выпивоху, который, не ведая, что творит, подробно освещал деятельность Гурова. Правда, осведомитель знал лишь надводную часть айсберга, слышать разговоры Орлова, Гурова и Крячко между собой никто не мог.

Когда в дежурной части на Петровке стало известно, что полковник Гуров убит, Соболь узнал новость одним из первых и доложил Фокину.

– Вот увидишь труп, тогда и доложишь, – раздраженно ответил Фокин, которого беспокоило долгое молчание исполнителя.

Как-то сложилось, что Фокин помимо своего желания и вопреки разуму поверил в неуязвимость Гурова. Чуть ли не начал крестить углы, изгоняя нечистую силу. Фокин сообщению Соболя не поверил, предположил худшее, что Гурову удалось исполнителя задержать. Фокин не досконально, но знал о блестящей подготовке исполнителя, о его неимоверной физической силе, однако против черта не попрешь. А Гуров знается с нечистой силой. Ведь промахнулся же недавно опытный киллер, стреляя с десяти шагов. Нет, Фокин был нормальный, современный, образованный человек и в существование черта с рогами и в клятвы на крови не верил. Но Фокин верил в провидение: если человеку суждено быть повешенным, он не утонет. Вот не суждено Гурову быть убитым киллером, может, сыщика пьяный лихач машиной собьет. Такое вполне возможно, а наемному убийце Гурова не взять.

Но вскоре Соболь сообщил, что Орлов и Крячко отрицают гибель своего товарища. Но где находится Гуров, никому не известно. А во внутреннюю тюрьму Петровки поместили какого-то неизвестного с перевязанной головой. У человека изъяли винтовку иностранного производства и «кольт», предъявлено обвинение в хранении огнестрельного оружия. Содержат арестованного в камере на четверых, в общем, обычно, а вот сопровождают на допрос как особо опасного преступника, в наручниках и под усиленным конвоем. Из оружия, изъятого у арестованного, не стреляли, но голова у него перевязана, он утверждает, что поскользнулся и упал. Приметы человека полностью совпадали с внешностью исполнителя, а изъятое оружие доказывало, что это он и есть. Из оружия не стреляли. Фокин сделал предположение, что между наемником и Гуровым произошла рукопашная схватка, бывший десантник оперативника убил, труп спрятал, его найти не могут, потому предъявлено обвинение лишь в хранении огнестрельного оружия. Арестованный дает показания, что «кольт» остался у него со времен Афгана, а винтовку он приобрел у неизвестного лица с целью перепродажи, уж больно хороша винтовка, а досталась дешево.

Как и положено, в камеру посадили двух агентов, а четвертого арестованного из камеры убрали. Арестованный назвался Иваном, с сокамерниками разговор не поддерживал, лишь интересовался, сколько ему могут припаять за хранение оружия. Агенты его заверили, что при сегодняшнем положении, учитывая, что человек воевал в Афганистане, а его легенда о приобретении винтовки звучит правдиво, могут вынести условный приговор.

На вторые сутки Иван стал более общителен. Соболь позвонил Фокину, предложил встретиться. Фокин неожиданно увидел, что наружное наблюдение за ним вести перестали, подумал, что сумасшедших, вроде Гурова, не сыщешь, людей в ментовке, как всегда, не хватает. Кольцо разомкнулось. Скрывать подполковнику было нечего, никаких конспиративных встреч он не проводил, и, болтается за ним «хвост» или нет, Фокина волновало мало, но сам факт был, безусловно, отрадным. Жив Гуров или мертв – неизвестно, но из борьбы он выбыл, чего Фокин и добивался.

Встретились они на конспиративной квартире Соболя, держался он непринужденно, на правах хозяина, предупредительно, даже покровительственно.