Шах и мат

Тревога в его голосе привлекла внимание остальных игроков. Муромцев, стоявший рядом с другими игроками, подошел к нам и поглядел на доску. Почесал подбородок и призадумался.

Рядом столпились другие зрители. Я усмехнулся.

— Пожалуйста. Не бывает победы без жертв.

Мой всадник при этих словах на миг поник. Вражеский раджа, рядом с которым он стоял, мог отрубить ему голову на следующем ходу.

— Это надо для победы! — сказал я мысленно.

Тогда мой всадник поднял меч и закричал:

— Слава Аурангзебу! Я готов умереть ради победы.

Похвально, весьма похвально. Какая самоотверженность.

Яковлев опустил голову. Теперь настал мой черед для хода. Я двинул вперед очередного копейщика, тоже угрожая левому флангу противника.

Эта атака спасла моего отчаянного всадника. Если Яковлев сейчас сокрушит его, то через три хода я мог отыграться, забрав его всадника и еще пехоту вдобавок.

Поэтому Яковлев на это не пошел. Он уже не сидел, развалившись на стуле. Нет, теперь он напряженно думал, как быть дальше.

Да, ситуация очень опасная. Но я уже знал, как быть дальше. Расчет сделан на десятки ходов вперед.

Вместо того, чтобы давить моего всадника, враги снова атаковали в центре. В случае успеха они могли перерезать горло моему ферзю.

Но я знал, что успею совершить прорыв до этого. На его левом фланге. И поймать вражеского раджу в угол.

Поэтому я с легкостью пожертвовал еще одним копейщиком. Пехотинец защищался с отчаянием обреченного. Яковлев потерял драгоценный темп контрнаступления в этой атаке. Теперь я мог напасть сам.

Что и сделал, несколькими мощными ударами пробив левый фланг противника. В действие пошли визирь, слоны, конница и пехота. По окончании кровавой мясорубки на поле боя остались только половина моего первоначального состава войск.

Мой всадник, тот, что был готов пожертвовать жизнью, поймал вражеского раджу и отрубил ему голову.

— Мат, — сказал я Яковлеву. — Вам мат, юноша.

Глава 3. Знакомство с домочадцами

Весть о разгроме Яковлева прогремела, как гром в чистом поле. Вернее, не совсем чистом, а полном изумленных участников.

Причем кто выиграл? Это кто такой умелый, Архаров, что ли? Да ведь он едва-едва ходы выучил и ферзя называл королевой. Вы шутите, что ли?

Примерно в таком духе потекли разговоры по клубу. Давешний парнишка Матвей вдруг оказался рядом со мной. Поглядел на доску, хлопнул меня по плечу.

— Ну ты даешь, Дэнчик! Ничего себе!

Муромцев, наконец, оторвался от доски, тоже посмотрел на меня. Между прочим, недоверчиво.

Как будто, это не я играл сейчас с Яковлевым. Хотя, по большому счету, это действительно так.

— Очень оригинальные ходы, Архаров. И очень яркие. Ты где это научился?

Я пожал плечами.

— Да так, книжки изучал. Думал. Прикидывал, — и поскольку тренер продолжал смотреть на меня, как на инопланетянина, добавил: — Меня как будто кто-то толкнул. Вот так надо ходить, вот так. Прямо озарение какое-то!

Вот теперь Муромцев кивнул.

— Да, такое бывает. Когда ходы на уровне интуиции проявляются.

Но Яковлев не пожелал мириться с поражением.

— Что же это такое, Сергей Иванович? — жалобно спросил он. — Ему просто повезло, я уверен. Что же мне теперь, первенство пропускать?

Тренер покачал головой.

— Нет, конечно. Играйте еще две партии. Будем выяснять, как долго у Архарова длится озарение. Оба пойдете, в случае чего.

Я согласился. Да и Яковлеву ничего другого не осталось. Мы передохнули минут пять и снова уселись за стол. Теперь вокруг нас собрались почти все остальные участники клуба.

На этот раз я играл черными. Перед игрой тихонько продумал стратегию. Яковлев сейчас выбит из колеи. Наверняка будет задницу рвать, лишь бы выиграть.

Мне надо изменить стиль. Вместо штурмов и лобовых столкновений просто надо выстроить глубоко эшелонированную оборону. В стиле Тиграна Петросяна, одного из чемпионов мира 60-х годов. И атаки Яковлева разобьются об эту защиту.

Так я и сделал. Шахматные фигурки опять замерцали передо мной ровным строем воинов. Они воодушевились после недавней победы и рвались в бой.

Но я поговорил с своим махараджой, которого теперь звали Бхагвант. Объяснил стратегию и вытекающую из нее тактику.

— Ладно, — недовольно сказал раджа. — Так и сделаем. Эй, воины! Готовьтесь к обороне.

Суть моей тактики состояла в выстраивании грамотной защиты центра пехотой. Я постепенно выдвигал копейщиков по староиндийской системе.

Яковлев пытался атаковать в самом начале, но я успел запереть центр. Мои копейщики стойко держались там. Противник вынужден был отступить, потеряв коня и еще двух пешек.

Мой строй прикрывал центр. Вдобавок связывал оставшегося вражеского всадника, угрожая пробиться вглубь строя.

— Это же система Гаспаряна, — удивленно сказал Муромцев, поглядев на доску. — Сколько раз я учил вас его защите! А вы всегда хотите атаковать. Смотрите, это почти непробиваемая крепость! Ты изучил его игры, Архаров?

Я вышел из игрового транса и неохотно оторвался от фигурок.

— Какого Гаспаряна? — переспросил я. — Вы имеете ввиду Тиграна Петросяна?