Шах и мат

— Он не просто уничтожает соперников за доской, — сказал мне как-то Муромцев. — Он выбирает ходы, опускающие соперников морально. Он хочет сломить дух противника. И ему это хорошо удается.

Со своей стороны, я не очень боялся этого знаменитого игрока. Если он такой крутой, почему до сих пор еще не завоевал шахматный Олимп? Не бывает непобедимых. Если понадобится, я его прищучу.

— Всякое болтают, — сказал я доверительно. — В основном, говорят, ты неплохо играешь в шахматы.

Образцов громко расхохотался. Он нисколько не походил на стереотипного шахматиста, задумчивого мужчину в очках и костюме. Нет, напротив.

Одежда самая бунтарская, какие-то простецкие серые штаны, чуть ли не рабочий комбинезон и рубашка в крупную синюю полоску с закатанными до локтей рукавами. Словно к сцене ненароком пробрался электрик, чтобы починить оборудование. Да и характером, как видно, рубаха-парень.

— Да, вроде бы умею кое-что, — сказал он, продолжая ухмыляться. — Пешки там двигать, коней, офицеров, тур и королев. А ты, говорят, тоже неплох, а?

Тут он наклонился ко мне, почти навис надо мной. Добродушная улыбка мигом превратилась в оскал хищного зверя.

Да, тренер недаром говорил мне, что чемпионом может стать только отъявленный хищник. Тот, кто готов разодрать соперников в клочья. Судя по зверской усмешке Образцова, он как раз таким и был.

— А ты не боишься, что большой дядя сделает тебе ата-та? — спросил он тихо и угрожающе, продолжая улыбаться, так, что со стороны это выглядело, будто мы мило общаемся. — Может, тебе пора сматывать удочки и уезжать отсюда? Здесь собрались серьезные люди и таким соплякам, как ты, тут не место. Ты понимаешь меня?

Я пристально посмотрел ему в глаза. Это что, нечто вроде психологического давления? Ну, я видывал штуки и покруче. И угрозы пострашнее.

— Я уеду, — подтвердил я. — Вот только когда увижу, как твой король зажат в углу доски и никуда не может убежать. Вот тогда я уеду со спокойным сердцем.

Образцов продолжал улыбаться, вот только глаза у него чуточку потускнели. Неужели прославленный чемпион боится меня? Вот это новости. Очень занятно.

В этот момент нас разъединили тренеры. Муромцев потащил меня дальше, а Образцова увели помощники.

— Еще увидимся, Архаров! — крикнул мне вслед чемпион. — Обязательно увидимся!

Муромцев вывел меня из зала и спросил на ходу:

— Что он тебе сказал? Пытался надавить?

Я с усмешкой покачал головой. Я думал о том, что Образцов, оказывается, опасается меня. Он что, со всеми претендентами так делает, старается их запугать? Теперь понятно, почему этот парень прослыл моральным уничтожителем.

— Пытался, да только как-то по-детски. Я такие наезды в песочнице на детской площадке видел в последний раз.

Муромцев скептически покачал головой.

— Будь с ним осторожен. Он очень умен и расчетлив, как тысяча чертей.

Остаток времени до ужина я провел в раздумьях. Мы вышли уже на финишную прямую, осталось совсем немного игроков, и после завтрашней игры шахматистов, набравших самое большое количество очков распределят в финал.

Возможно, придется играть дополнительные партии, чтобы доказать свое право на престол. Что интересно, так это то, что мне выпала участь играть с бывшим чемпионом мира, с Макаровым.

Ужин. Часть блюд я не доел. Разговор с Муромцевым. Анализ ошибок.

Рожкин уже выехал из номера, отправился к родственникам в городе. Звонок домой. Поздравления от родителей. Это ничего не значит. Сейчас рано еще принимать поздравления. Это расслабляет.

Война еще далеко не выиграна, а такие промежуточные поздравления усыпляют и дают ложное ощущение окончательного выигрыша. А расслабляться нельзя. Наоборот, надо напрячь все остатки сил.

Звонок Даше в общагу. Через бабу Веру.

— А нету твоей вертихвостки, — доложила старушка. — Ушла куда-то. С парнем каким-то. Повадился к ней тут один. Цветы дарит.

Вот чего-чего, а этого я сейчас не ожидал. Хотя всегда готовился. Всегда допускал такую возможность. Но не сейчас же, когда я на важном для меня чемпионате. Могла бы подождать немного.

— Спасибо, баба Вера, — сказал я омертвелым голосом. — Передавайте привет от меня. Надеюсь, она хорошо повеселилась.

— Да уж наверное, — согласилась вахтерша. — Наверняка поздно вернется.

Я положил трубку. Постоял, поглядел в зеркало, решая, стоит ли его разбить, потом решил, что это нецелесообразно.

Вышел из номера, отправился на прогулку. Как есть, в футболке и спортивных штанах. Куртку надеть забыл. Ну его к черту.

На улице накрапывал мелкий дождь. Дул студеный ветер, пронизывал до костного мозга. Бр-р-р, холодно.

Я дошел до набережной и промок. Бывают же иногда такие дожди, которые вроде бы незаметные и маленькие.

Их не ощущаешь до такой степени, что даже нет необходимости открыть зонт, какового, впрочем, у меня не было. А потом сам не замечаешь, как весь промок.

Постоял, посмотрел на вздувшуюся черную реку. Оперся на перила, закашлялся. Горло снова першило.

Эх, Даша, Даша. Опять какие-то нелепые слухи о ее измене. Вроде бы такое не в ее характере. Но цветы, незнакомец… Как это понимать?