Шах и мат

«Никогда и ни при каких условиях не рассекречивай места тайного склада интересных вещей! Не сдавайся, терпи даже пытки, но не говори о том, где он! Наказание за рассекречивание – смертная казнь». Это было выцарапано куском цветного стекла прямо на стене склада. Крупно, размашисто – так, чтобы видели все.

В тот вечер Максим собрал нас всех, чтобы объявить что-то важное. В руках он нес листочки и сухие палки; из кармана торчали спички и две банки черной гуаши, а под мышкой был лак для волос.

Я недоумевала, зачем все это. А главное – почему так поздно? Зачем темнота? На тайном складе не было света, да и за самим домом, среди жутковатых силуэтов деревьев и кустов, тоже царила не очень дружелюбная атмосфера… Но мы покорно шли за Максимом.

Оказавшись в помещении, я заметила на бетонном полу кирпичи, сложенные ровным пустым квадратом с высокими бортиками. Максим скинул в углубление листки и веточки, склонился, облил все это розжигом и бросил туда спичку. Все отскочили от вспыхнувшего яркого пламени.

– Зачем нам нужен костер? Вдруг мы всё спалим? – с недоверием спросил Саша, усаживаясь на диван.

В воздухе запахло горелой бумагой. Дым повалил к потолку, а затем потянулся в пустой оконный проем. Стало намного теплее и уже не так жутко. Рисунки на стенах будто ожили и задвигались из-за пляски пламени. Я села на пол и протянула руки к костру. Женя одобрительно улыбнулся, кивнул и сел рядом. Уж он-то знал, что сейчас будет. Максим усадил всех, а затем встал напротив и громко, важно произнес:

– Я собрал вас здесь, чтобы вы принесли мне клятву! Клятву верности, клятву в том, что, если на нас нападут, вы не сбежите, как крысы с тонущего корабля! Что мы всегда будем дружить и помогать друг другу. Что сохраним наш секрет!

Он выглядел величественно и гордо, когда произносил эту короткую речь. В его руках был листочек с текстом, наверняка самой клятвой.

– Начинаем. Я, Максим Ярцев, обещаю быть хорошим королем и защищать вас. Я никому никогда не расскажу об этом месте, даже под страшной угрозой. Буду честен, справедлив и верен тому, что я делаю!

Ромка кинул в огонь охапку веток, и тот запылал ярче. Листочек перешел ко мне.

– Давай, – подбодрил Егор.

– Я, Настя Шереметьева, обещаю быть верной пешкой и всегда идти вперед, оберегая всех от угроз. Я никому никогда не расскажу об этом месте, даже под страшной угрозой. Буду честна, справедлива и верна тому, что я делаю.

Я читала внимательно, пытаясь сразу представить, что же может случиться такого, чтобы меня заставили нарушить клятву. Наверное, мой вид был слишком задумчивым. Саша недовольно скривился и, выхватив листок, передал его Егору.

– Я, Егор Городов, обещаю быть стойкой ладьей и вести всех за собой в неизведанные места. Я никому никогда не расскажу об этом месте, даже под страшной угрозой. Буду честен, справедлив и верен тому, что я делаю!

У него это звучало более воодушевленно, чем у меня. Листочек перешел к Саше.

– Я, Александр-р-р Сачков, обещаю быть ловким конем и сносить всех неприятелей на своем пути! – Он так широко и заразительно улыбался, да и говорил со смешной интонацией, что мы не выдержали и засмеялись. Максим на нас шикнул. – Я никому никогда не расскажу об этом месте, даже под страшной угрозой. Буду честен, справедлив и верен тому, что делаю! А еще я навеки останусь с вами!

Последнее Саша добавил от себя, снова улыбнулся, а потом передал листочек Роме. У него тоже клятва вышла немного смешной, особенно когда он обещал быть крышесносным конем и катать нас на скейтборде. Я запомнила это.

– Я, Аня Кудинова, обещаю быть сильным ферзем и не сдаваться пред натиском бед! – Кажется, в ее клятве было написано что-то другое, раз Максим так недовольно на нее посмотрел, но не остановил. – Я никому никогда не расскажу об этом месте, даже под страшной угрозой. Буду честна, справедлива и верна тому, что я делаю.

Очередь осталась за Женей. Он взял листочек, окинул взглядом, а затем перевел на брата взгляд, немного хмурясь.

– Я, Женя Ярцев, обещаю быть хитрым слоном и верным союзником. Я никому никогда не расскажу об этом месте даже под страшной угрозой. Буду честен, справедлив и верен тому, что я делаю.

Повисло молчание. Максим выдернул из его рук листочек, а затем, прижав палец к губам, чтобы все молчали, достал баночку гуаши. Он вымазал в ней ладонь и оставил отпечаток под главным правилом, выцарапанным на стене. Следом появился и мой отпечаток, а затем и всех остальных. Аня забрызгала отпечатки слоем лака для волос, а потом весело попрощалась и убежала – ее уже звала мама.

– Саш, пойдем принесем земли? – предложил Рома и кивнул на выход. – Нам надо засыпать костер… Мы же весь дом сожжем!

– Айда, – кивнул Саша и хохотнул. – Максим, ты идешь домой?

– Нет. Нас с Женей вообще только в магазин отпустили, а мы еще не сходили. Идем.