Шах и Мат. Часть 1 (СИ)

— Напугала баба, ежа голой жопой. Думаешь страшно? Пойдешь, как миленькая или я тебя ментам сдам. Забыла, на ком бар оформлен, кто хозяйка по документам, а, как мы деньги отмывали, любимая, тоже забыла?

Я резко вскакиваю с кровати, даю ему оглушительную пощечину, Тим отшатывается.

— Только попробуй.

Тим хватает меня внезапно за горло и прижимает к стене.

— Играем по моим правилам детка. А если мне что-то не понравится, живо уедешь на зону, рожать будешь там.

Потом, оттолкнув от себя, хватает пиджак и идет к двери. Когда она за ним закрывается, я беззвучно сползаю по стене на пол. В глазах нет слез, но в сердце цело море, меня всю знобит, боль от осознания того что я дура, приходит почти сразу. Почему то, я начинаю понимать, что он никогда меня не любил, а вот я решала за нас двоих все, я была удобна и не более того. Взъерошиваю волосы и хочу разрыдаться в голос. Не могу больше сдерживаться, прижимаю ладони к щекам, но понимаю нельзя, я сильная, я должна все это выстоять, ведь я теперь не одна. Встаю и иду к балкону, тянусь к сигаретам, лежащим на тумбочке, и затягиваюсь дымом, обещая себе, что брошу. Я не дам ему убить частицу себя, я рожу, я воспитаю и загрызу любого, кто только тронет моего ребенка, кто посмеет обидеть. Никогда не стану похожей на мать, не променяю дочь на мужика. Сжимаю сигарету в пальцах крепче, все, что я сейчас чувствую, я не могу объяснить, просто мне очень больно, хочется выть. Меня поймет любая женщина, разочаровавшаяся в жизни, в мужчинах, в неудачном детстве. Я не привыкла быть слабой, с самого раннего детства знала то что матери не нужна.

Привыкшая к роскошной жизни с бандитом папой, мама, быстро ее потеряла, когда отец сбежал, бросив нас. Из ее жизни сразу же ушли рестораны, кино и дорогие наряды, а еще она узнала, что аборт делать поздно и родилась я. В детстве я росла красивой девочкой, бабушка часто говорила, что я очень похожа на маму, единственное только внешностью, в остальном мы различались всем. Мама была слабая и инфантильная. Привыкшая, чтобы за нее все всегда решали, я же наоборот — бойкой и пробивной. Так мы и жили, пока не появился отчим мент, он изо всех сил пытался поставить меня на место, но у него ничего не выходило, была жива бабушка и заступалась за меня, потом родилась Светка, бабушка, тоже не сумевшая найти общий язык с зятем, забрала меня к себе. А потом ее не стало, нелепая трагическая случайность. Бабушка была асматиком, и меня не было дома, а она не купила ингалятор, купив мне вместо этого роскошное платье к выпускому, думала сэкономить…

Когда ее не стало, мне пришлось вернуться в отчий дом, где я чувствовала себя лишней, по дарственной квартира была моей, и отчиму это очень не нравилось, он изводил меня всеми возможными способами. Ну, а когда так получилось с моей первой любовью Максом, то выгнал меня из дома. Я до сих пор помню глаза мамы, надменные и пустые. Ей было словно все равно на меня, я в этот момент не понимала, зачем она вообще меня родила.

Смутно помню, как кантовалась по подружкам первое время, как Макс открестился от меня, а его родители распустили слух, что я проститутка.

Потом отъезд, военный городок, аборт и жизнь моя покатилась под откос, я затушила огарок, оставшийся от сигареты, и прижалась лбом к стеклу. Я всегда была сильная и сейчас справлюсь, слезы ни к чему, я и без них смогу.

* * *

АЛАН

Я оперся о машину и хмуро посмотрел на часы. Граждане бандиты опаздывали, а я терпеть не мог непунктуальность.

— Я звонил, Миха выехал, — Майкл закурил.

Я лишь кивнул, немногословность, вот что меня отличало, немногословно сломать человеку челюсть, правда, это искусство? К чему лишний базар? Он никому не нужен.

— Валет то приедет?

Я усмехнулся.

— Смеешься? Нет, конечно, его жопу прикрываем, а он отсиживается, он, пару слов тебе не свяжет, всю малину запорет.

Звук подъезжающих машин, заставил меня поднять глаза. Машин было несколько, Френсис основательно подготовился к разговору. Из первой подъехавшей Бэхи, сразу же вышел, с меня ростом, молодой мужик в деловом костюме. Я усмехнулся, раньше на разборки ходили все в спортивках, а сейчас словно в ресторан, рубашки, костюмы, только это суть дела не меняло. За базар здесь свой отвечали все, и прежде чем что-то сказать каждый думал, такими были законы улицы, такими законы мира, где мы все жили.

— Очень рад, Зверь, — Френсис сделал первый шаг ко мне на встречу, все его шестерки приготовились, в ожидании бури, а, как опирался на машину, так и не сдвинулся с места.

— Да, я вот только не очень, Френсис, — я сплюнул на асфальт. — Не хорошо, вы с моим человеком поступили. Валет вроде как все по-пацански сделал.

Френсис прищурил глаза.

— Он нас кинуть хотел, Зверь, я бы просто так на твоего человека не полез, ты же знаешь. Я твоих людей Зверь не касаюсь.

Я сплевываю еще раз, хорошо знаю, как это бесит Френсиса, но мне так плевать на него и что он там думает. Майкл протягивает ему договор.