Шах и мат. Игра вслепую

Я опять сидела на полу, обложившись конспектами и учебниками. Задача выглядела не особо сложной, но я решала ее уже минут сорок. В условии нам предлагали соединить восемь артефактов в схему «Павон», но при этом у нас заниженная в четыре раза концентрация магии в двух важных артефактах, а третий при усиленной в три раза концентрации успел отработать семь часов вхолостую. Без этих трех артефактов схема работать не будет, но нам разрешают произвести одну замену в оставшихся пяти артефактах, но при этом так, чтобы схема превысила свою мощность с образовавшимся набором в полтора раза.

Я записала очередную формулу подставляя туда переменное значение, но вскоре бросила лист с решением и потянулась к блокноту. В нем записала новый седьмой вопрос: «Почему меня нет в шахматах?». Пролистала на пару страниц назад и дописала к списку «Белая пешка» из нескольких имен новое – «Лирания Дезант». И почему сразу не пришло на ум? Возвратилась к задаче, перечитывая условия, чтобы убедиться, что присвоила переменные всем восьми артефактам и подобрала верную формулу. Я успела вычислить сколько осталось в третьем артефакте мощности, а сейчас посчитала сколько осталось мощности в сумме от всех артефактов. А вот дальше решение не продвинулось.

Кто будет его следующей жертвой? Может снова Линди? Он ведь не смог убить ее. Или он и не старается убивать? Тогда, что он делает? Но Каст же почти достиг желаемого убийства с девушкой. Как стало известно от целителей, если бы мы опоздали минут на десять, то спасать было бы уже некого. Вспоминая сейчас наш с ним разговор в тот вечер, он не спешил отдать мне пешку, да и подсказок никаких не дал, только запугивал. Хотя, он же знает, что я в момент сильнейшего шока, начинаю соображать чуть быстрее. И почему я трусишка? Имеет ли это вообще ценность, несет ли в себе какую-то подсказу? Нет. Скорее всего просто издевательство.

Я приподнялась, встав на колени и осмотрелась, чтобы среди бумаг и книг найти, куда опереться моим ладоням. В полуметре от учебных баррикад лежали разложенные рисунки. К первым трем Кастомир успел подкинуть мне еще два, но совсем странных. Три неровные полосы на одном и круг на втором. Сегодня я добыла копию еще одного или часть его. Витиеватое переплетение обрывалось ровно по центру листа. В очередной раз отметила, что листы очень тонкие, но при этом линии не расползались. Изумительно тонко и аккуратно. Совпадений заклинаний к этим рисункам я не смогла обнаружить, даже обращаясь к пятикурснику темному магу. Этот зачарователь громко высмеял меня за краткий промежуток времени, сообщив, что совмещать какие-то абстрактные цветочки и темную магию додумается только дурочка. Теперь с темными я старалась держаться на дальнем расстоянии, убеждаясь в который раз, что они все неадекватные.

Еще раз внимательно присмотрелась к рисункам, пытаясь найти в них что-нибудь общее, но ничего. Странные, разные и связаны лишь цветом чернил. Сколько еще мне таких подарочков оставит Каст, прежде чем я догадаюсь зачем они? «Нужно умножить мощность Павон на полтора и отнять общую сумму мощности от всех артефактов. Узнаем сколько не хватает. Тогда можно составить новое уравнение, чтобы отсеять бесконечное число артефактов для замены из предложенной таблицы» – пришла мысль в мою голову. Я закусила губу, вернулась в прошлую сидячую позу и спешно внесла расчеты, но формулу составить не успела. Новые мысли снова сбили с мысли.

Я потянулась за двумя листами – перевод и оригинал. А не касалось ли это нас с Риасом? Или все же не успело коснуться? Заклинание из той странной книги пугало меня особенно, поэтому я старалась откладывать этот вопрос на самый последний момент. Это темное заклинание, наверняка, запретное. Но насколько оно должно быть запретным, если в учебной литературе тоже не публиковали его? Не из-за него ли мы с Риасом расстались? Нет.

Я положила листы на место, осознавая, что с Солвером мы виноваты только сами. И как бы я не винила Райана, но ответственность за произошедшее только на нас самих. Я поежилась, от давних сентябрьских воспоминаний. Он тогда ушел из столовой, не хотел никого видеть и никого слушать. Когда я пришла в комнату, то увидела его сидящем с ногами на кровати и с отстраненным, разбитым видом. Мне с трудом удавалось собирать свои вещи, учитывая, что он безучастно наблюдал за моими действиями, но не произносил ни единого слова. Как, потом с печалью сообщала мне Линди, то на следующий день Солвер выкинул то, что я не стала уносить с собой. Я не была с тех пор ни разу в нашей некогда общей комнате, но судя по недовольству Линди и тому, что она сдалась с идеей свести нас вновь, то в этой комнате не осталось ни единого напоминания обо мне.