Шах и мат. Рассказы

В комнате с эркером стояли пять кроватей с тумбочками и два покрытые голубым пластиком стола. Слева и справа от входа находились встроенные шкафы с фанерными дверцами, покрашенными темно-коричневой краской, в хаотичном порядке на внутренних стенах были закреплены алюминиевые крючки. Поперек шкафа висела перекладина из обточенного черенка лопаты.

В комнате было душно. Распахнув все три окна, ребята начали устраиваться на новом месте. Вещи разместили в шкафах, сумки под кроватями, так как антресоли над шкафами оказались забитыми книгами и учебниками. Сидеть в такую погоду в общежитии не хотелось. Переодевшись, они вышли на улицу.

Местоположение общежития, как выяснилось после обхода окрестностей, было неплохое. В тридцати метрах от входа располагалась трамвайная остановка, отделенная от проезжей части темными, сваренными из труб, полукруглыми ограждениями. Напротив остановки на первом этаже дома находился магазин «Одежда». В витринах стояли в разных позах манекены. На фоне погасших окон магазина светлыми пятнами угадывались очертания их застывших фигур, белым цветом выделялись женские летние платья и рубашки на мужских костюмах.

На противоположной стороне улицы, напротив общежития, над первым этажом хрущевки-пятиэтажки красовались большие красные буквы «Гастроном». Огромные, ярко подсвеченные окна были украшены видами перевязанных бечевой колбас и прочей снеди. На углу следующего перекрестка виднелось здание почты.

В гастроном заходить не было смысла, так как в общежитии их еще ждали остатки домашних припасов, собранных в дорогу заботливыми мамами. Запрыгнув в первый подошедший трамвай, они направились знакомиться с городом.

* * *

Весь июль стояла хорошая погода. Над городом синело бескрайнее безоблачное небо. Каждое утро в восемь часов они выходили из общежития. По дороге забегали в рабочую столовую металлургического комбината, расположенного рядом с Домом культуры. Три квартала по улице Ленина, мимо главпочтамта – единственного места, где можно было из автомата позвонить по межгороду, – они преодолевали в течение десяти минут и успевали подойти к зданию института точно к началу занятий.

К середине дня город изнемогал от жары. Асфальт на тротуарах становился мягким. К вечеру небо постепенно принимало темные краски, и каждую ночь, редко когда через день, удивительным образом последствия дневной жары смывались ночным дождем. После занятий они, как правило, шли на городской пляж. Вечером возвращались в общежитие, по пути забегая в рабочую столовую.

Знания в головах абитуриентов постепенно пополнялись и закреплялись. Наступил момент, когда в приемной комиссии появилась информация о времени и месте проведения предстоящих вступительных экзаменов. В общежитии стали появляться новые лица. Ежедневно вахту тети Дуси штурмовала прибывавшая абитура, загораживая проход и вестибюль чемоданами, баулами и рюкзаками. Вновь прибывшие расселялись, устраивали быт, знакомились с институтом и городом, и по утрам и вечерам общежитие уже гудело и шумело, как растревоженный пчелиный улей. Утром входные двери хлопали каждую минуту, отсчитывая количество выходящих жителей общежития, спешащих на последние занятия подготовительных курсов и не совсем спешащих, идущих неуверенной поступью по незнакомым улицам в приемную комиссию высшего учебного заведения под названием горно-металлургический институт. Вечерами изо всех раскрытых окон доносились звуки музыки, звучащей из катушечных магнитофонов или динамиков настенного радио, голоса парней и звонкий девичий смех. На вечерние телевизионные программы народ собирался в вестибюле общежития, принося с собой стулья из своих комнат, рассаживаясь рядами перед экраном телевизора, как в кинотеатре.

Наконец в фойе института на стенде приемной комиссии появилось расписание экзаменов. Первым экзаменом была литература.

– Что-нибудь напишем! – сказал Михаил, глядя на расписание предстоящих экзаменов. Больше его волновали математика и физика.

– Завтра в девять ноль-ноль, аудитория 121, это где горный факультет!  – подытожил Борис. Готовиться к этому экзамену друзья не стали и остаток дня провели на пляже.

Вечером после ужина в комнате царила обычная обстановка. Михаил сидел за столом, писал на тетрадном листке письмо домой. Борис лежа на кровати читал книжку. Санек то и дело подходил к окну, закуривая очередную сигарету, задумчиво глядя на улицу сквозь редкие просветы в зеленой листве вяза, закрывавшего окно своей кроной. Солнце пробивалось сквозь листву последними лучами багрового заката. Ветра не было, и жар от нагретого за день солнцем асфальта поднимался вверх и, казалось, застывал в воздухе, в листве деревьев, постепенно нагревая открытые окна и проникая через них во все помещения старого здания. Вместе с горячим воздухом комната постепенно наполнилась и табачным дымом. Белое табачное облако плавало под потолком комнаты.

– Сань, кончай курить!  – сказал Михаил, обращаясь к Чудину.