Шах королю

Неопытная в пыточном ремесле, Кассандра не понимала, зачем он это делает и зачем к скамье подходят Герд и какой-то незнакомый ей воин с безобразным шрамом во все лицо. Она не понимала ни того, зачем эти двое стискивают руки и щиколотки ее стража, ни зачем сын сует отцу между зубами сложенный вдвое ремень. Она вообще мало что понимала, пока ей не подали бич.

В руку легла тяжелая, оплетенная кожей рукоять, и к земле со звоном ссыпались стальные звенья хвоста. Рабыня Амона с ужасом посмотрела на кнут. Она ждала кожаную плеть, может быть, что-то отдаленно похожее на розги… Одним словом, орудие мучения. Но ей дали орудие убийства. Плоские заостренные звенья хищно поблескивали. Двадцать ударов? Двадцать?!

Несчастная претендентка обернулась и отыскала взглядом равнодушно смотрящих на нее членов Совета. Она уже открыла рот, чтобы сказать все, что думает об их наказаниях, их бичах, и даже отвела руку для удара. А про себя уже решила: сначала собьет с ног старого сморщенного урода в длинном плаще, а потом, даже на секунду не задумываясь, огреет обоих квардингов.

– Кэсс, – с угрозой в голосе позвал Фрэйно. – Не дури.

Он, наверное, третий раз в жизни назвал свою подопечную по имени. Поэтому она замерла, медленно повернулась к скамье, но осеклась, не успев ничего возразить, так как встретилась глазами с Гердом. Тот смотрел, не мигая, но взгляд прожигал насквозь.

– Ниида, бейте, не упрямьтесь. Вы сделаете только хуже.

Та, к кому обращались эти слова, бросила свирепый взгляд в сторону невозмутимо стоявших зрителей и снова обернулась к телохранителю. Она зажмурилась, когда первый удар обрушился на усыпанную веснушками голую спину. А когда открыла глаза – не увидела веснушек – только безобразную рану и заливающую тело кровь. Фрэйно не издал ни звука, лишь вздулись жилы на шее. Тело судорожно вздрагивало при каждом новом ударе. Лицо и руки Кэсс покрывало что-то горячее и липкое, она зло смахивала с ресниц тяжелые вязкие капли.

– Восемь, девять, – считал Герд.

Но вот оракул взмахнул рукой, приказывая прекратить.

– Рабыня Амона слишком тщательна, – спокойно сказал Динас и, лишь слегка повысив голос, приказал: – Бей быстрее. Хватит примериваться.

Девушка закусила губу. Если она станет бить быстрее, то удары не получится класть даже относительно ровно. А спина наказуемого уже превратилась в кровавое месиво. Получится крест-накрест. Она снова зажмурилась и стала хлестать, не слыша больше ровного отсчета. Иногда, разлепляя ресницы, истязательница видела, что ее жертва уже не грызет зубами засунутый в рот ремень и не реагирует на удары. А Герд, так же забрызганный кровью отца, как и его мучительница, уже не сжимает напрягающиеся от боли запястья.

И вдруг спину опалило такой жгучей, такой внезапной и яростной болью, что Кэсс швырнуло на колени.

– Шестнадцать, – сказал демон.

Попытка встать не увенчалась успехом – не получалось даже вздохнуть, пошевелиться. Казалось, будто со спины рывком содрали кусок кожи вместе с мясом, а на оголившуюся плоть плеснули уксусом. От ослепительной муки чувство времени и пространства исчезло окончательно. Деревянными пальцами девушка стиснула бич, кое-как поднялась на ноги и стегнула еще раз. Она падала после каждого счета, ослепленная, оглушенная, раздавленная. Но вот чья-то сильная рука выдернула занесенный для очередного удара кнут.

– Двадцать уже было. Хватит, ниида.

Кассандра с трудом открыла глаза и посмотрела в черное лицо, не узнавая, кто перед ней.

– Хватит, – повторил Герд. Он тоже был весь в крови.

Рабыня перевела взгляд на скамью и, увидев безжизненное тело, закричала. Она кричала и кричала, но из горла не вырывалось ни звука. Фрэйно. Это был Фрэйно. С него словно сорвали кожу и искромсали плоть ножом. На спине не осталось ни единого не тронутого бичом места. Кровавое месиво… Голова у девушки закружилась, к горлу подступила тошнота. Хорошо, что последний раз ела больше суток назад.

Герда отшвырнуло в сторону. Откуда только силы взялись? Кто-то протестующе закричал, что-то повелительно говорил Динас, но с рук претендентки рвалось ослепительное белое сияние.

– Отойди.

Амон.

– Никто не имеет права его лечить.

В сердце вспыхнула ярость. Невольница рывком обернулась к хозяину и выкрикнула в равнодушное лицо:

– Я не демон и не ангел! И пусть хоть кто-нибудь попытается меня остановить!

Квардинг смотрел спокойно.

Стихия лилась с тонких рук, бежала стремительным потоком. Еще никогда Кэсс не тратила свою силу так яростно, так самозабвенно, не заботясь о последствиях.

– Ниида, – кто-то потащил ее прочь. – Остановитесь, вы погибнете.

Фрэйно! Она обернулась. На нее внимательно смотрели сине-черные глаза. Как голоса похожи. А больше никакого сходства.

– Герд, пусти…

– Довольно. – Он развернул ее в сторону скамьи, где лежал отец.

Изуродованную спину охватывало ослепительное свечение.

– Он не умрет. Довольно.