Шах королю

– Да. – Амон жестко посмотрел на сообщника и нахмурился, различив в глазах боль. – Прекрати страдать, как человек. Ничего с ней не сделается! Летим назад.

Сколько проблем от этой девчонки, стоявшей теперь перед ним с выражением тупой покорности на лице! Как? Как простая смертная смогла усложнить жизнь стольким высшим существам, абсолютно ничего для этого не делая? Усилием воли успокоившись, квардинг подхватил невольницу на руки и полетел в Ад.

– Кэсс.

Она сидела на кровати, устремив на него полный обожания взгляд, и счастливо улыбалась. Он уже возненавидел эту улыбку, и сейчас искренне пытался понять, как его сородичи веками живут, окруженные подобными гримасами. Амон снял с левой руки нииды браслет, надел его на свое левое запястье и довольно усмехнулся. Эти украшения не будут видимы никому, кроме них двоих, до тех пор, пока он не захочет, чтобы стало иначе. Закрыв глаза, демон беззвучно прошептал заклинание освобождения и закончил его словами:

– Даю тебе свободу, henba. Просыпайся.

Дурковатая улыбка мигом сошла с ее лица. Девушка попыталась встать с постели, но со стоном упала обратно – во всем теле царила тошнотворная слабость.

– Сволочь, – прошипела рабыня, не в силах больше ничего сделать. – Какая же ты сволочь!

– Знаю. – Квардинг подошел к ней и повесил на шею красивый кулон – огненно-красный камень на тонкой цепочке затейливого плетения. – Раздевайся. Это приказ.

– А не пойти бы тебе… – Кэсс витиевато выругалась, чего не делала уже очень давно. – Клянусь, как только приду в себя…

Она осеклась, потому что собеседник громко, от души рассмеялся и снял с нее украшение. Какое-то время насупившаяся человечка молчала, собираясь с силами, но потом не выдержала:

– Я скоморох? Чего смеешься?! Что ты со мной сделал, чудище проклятое?! Не трогай…

Амон наклонился к ней, потянул на себя и жестко поцеловал.

– Что ты со мной сделал? – повторила ниида, когда вновь обрела способность разговаривать.

– Ничего настолько возмутительного, чтобы называть меня чудищем. – Демон легонько щелкнул ее по носу. – Я тебя обезопасил.

– Как?

– Только что я надел на тебя кулон подчинения и отдал приказ. Ты его выполнила?

– Не-э-эт, – протянула девушка. – А почему?

– Теперь ты под моей защитой, это избавит тебя от чужого влияния. Один ритуал – чтобы никто не чувствовал твоего присутствия в своих мыслях, другой – чтобы никто и никогда к тебе не лез.

– А этот… первый… Он позволит мне читать мысли, да?

Квардинг кивнул.

– Понимаешь, я слышу все, что думают и чувствуют те, кто рядом. Кто угодно. Кроме тебя. Почему?

Он легонько дернул рабыню за волосы.

– Я твой хозяин. Ты никогда не проникнешь в мои мысли без моего разрешения, henba.

– А что такое henba?

– Потом расскажу. – Мужчина смерил собеседницу задумчивым взглядом и спросил, меняя тему разговора: – По Феньке соскучилась?

Девушку затопило чувство вины. Она соскочила с кровати и вдруг согнулась от острой боли в животе. На крик не хватало сил. Мука была столь сильна, что не получалось даже сделать вздох. В висках стучало, перед глазами стало черным-черно, а во рту солоно. Но вот горячая рука легла между лопаток, и в тело потекла исцеляющая магия. Дышать стало легче, боль уже не казалась такой одуряющей.

– Кэсс…

Несчастная на миг уткнулась в твердое плечо, а потом жалко улыбнулась и посмотрела в звериные глаза. Она видела – он переживал.

– Это последствия моей смерти? – мягко спросила ниида, делая вид, что приступ ее совсем не испугал.

– Может быть. – Амон помолчал, а потом поднял ее на ноги. – Сейчас все в порядке?

– Да.

Какое-то время он изучал ее, между бровей пролегла глубокая складка. Один день, и она опять в синяках. Не держать же ее постоянно в постели!

– Если к козе идешь, переодевайся. – Квардинг нахмурился. – На тебя одежды не напасешься.

– Потому что кто-то постоянно ее рвет, – напомнила Кассандра, вытирая лицо полотенцем.

Это сварливое бурчание делало демона так похожим на человека! Он словно пенял жене на то, что у нее слишком обширный гардероб. Жене… руки застыли, в груди похолодело. О чем ты, дурочка? Приди в себя! На сколько тебя хватит? На десять, максимум – пятнадцать лет. А потом все. То, что для тебя целая жизнь, для него лишь вдох. Девушка с самозабвением мазохиста поворачивала нож в ране своей души. И какая-то из красавиц Ада станет его женой, будет делить с ним ложе, обнимать…

– Прекрати!

По лицу Амона ходили тени. В глазах разверзлась бездна.

– Никогда. Больше. Не думай. Об этом, – отчеканил он. – Поняла?

– Но это правда. – Упрямица опустила глаза и провела пальцем по черному ободку браслета.

– Мне повторить?

Рабыня покачала головой, возводя в мыслях стену. Она не могла не думать о будущем, но злить хозяина не хотелось.

До Феньки они домчались едва не за несколько вдохов. Демон молча втолкнул спутницу в конюшню – угрюмый, недовольный. Но и в конюшне Кэсс тоже не были рады. Коза, увидев хозяйку, кинулась было к ней, но потом остановилась, демонстративно отвернулась и потрусила в другой угол, где и стала, отвернувшись к стене. Пристыженная обладательница парнокопытного вздохнула.