Шах. Женщина бандита

— В чём дело, Тата? Не веришь мне? Боишься? — одна его бровь ползёт вверх — та, которую рассекает шрам. Интересно, откуда он у него?

Я робко пожимаю плечами. Что тут ответить? Я знаю Шаха не настолько хорошо, чтобы в каком-то незнакомом, безлюдном месте позволить завязать себе глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Значит, не доверяешь всё-таки. Но просишь меня, чтобы доверился тебе. Так?

А вот это вообще нечестно. Я сама не знаю, что на меня вчера нашло. Будто помешалась на какое-то время. Мне так хотелось унять собственную боль, что я перенесла это чувство и на него. Или, быть может, я сейчас просто нахожу себе отмазки, чтобы влюбиться в Шаха? Вот это совсем никуда не годится. Нельзя, Тата, нельзя.

Я позволяю завязать себе глаза и покорно следую за ним. Он уверенно ведёт меня за руку, под ногами шуршит сухая трава.

— Куда мы идём? Беслан? — не то чтобы я опасалась его, но это молчание заставляет нервничать.

— Ещё немного, — сжал мои пальцы. — Осторожнее, здесь камень. Переступай. Вот так.

Я сделала ещё шаг, и порывистый ветер, растрепав мои волосы, вдруг стих — это Беслан меня заслонил. Я почувствовала на себе его дыхание и тепло пальцев, коснувшихся кожи.

— Теперь можно смотреть, — повязка исчезла с моего лица, и взору открылась огромная долина под высоким обрывом. А мы на самой вершине высокого холма, прямо на краю. Я даже покачнулась, чуть не упав, но Шах обхватил меня за талию, прижал спиной к себе.

— Я приходил сюда, когда был еще мелким пацаном. После гибели родителей я стал наследником большого холдинга, но ребёнка, несчастней меня, не было в целом мире. Мне даже плакать не разрешали. Потому что мужчины не плачут. Нельзя. Я сбегал сюда и кричал, выплёскивая всё накопившееся в душе дерьмо в эту долину. Здесь практически никого не бывает.

Это было приятно. Знать, что он привёл меня в такое место… Можно сказать, показал мне кусочек своей души. Слегка приоткрыл дверцу, и я заглянула в его сердце. А с другой стороны, конечно, плохо. Ведь такой человек, как Шахбулатов, не станет открываться кому попало. Значит… Что это вообще значит?

— А что случилось с твоими родителями? — как обычно, задаю идиотский вопрос и прикусываю губу. Вот дура же. — Извини… Не отвечай, если не хочешь.

Он не отвечает. Это радует и огорчает одновременно. Радует, потому что неловкость проходит, и у меня появляется шанс заговорить о другом. А огорчает от того, что он всё-таки не доверяет мне полностью. Как-то сторонится, отгораживается.

Мы долго стоим у обрыва, и меня начинает потряхивать от холода. Но так красиво, что глаз не отвести. Долина похожа на кусочек Рая на грешной земле. Вокруг всё пожухло и пожелтело, а она зелёной осталась.

— Вот поэтому нам и нужна тёплая одежда, — Беслан согревает мою шею тёплым дыханием, мягко целует, еле касаясь губами. — Беги в машину, достань там себе куртку. Ужинать будем здесь, — отпускает меня и садится на большой камень.

— Ааа…

— Сейчас всё привезут. Потом в гостиницу поедем. А завтра я покажу тебе, где вырос.

— Хорошо. Я и тебе сейчас куртку принесу.

Он не слышит мой ответ, погружается в какие-то свои мысли, обратив взгляд на долину.

Я долго копошусь в сумках, предоставив ему время побыть наедине с самим собой, и возвращаюсь лишь тогда, когда он коротко, но громко зовёт меня.

— Нашла? Иди сюда, — хлопает себя по коленке, и моё сердце уже привычно начинает колотиться в груди, гоняя по венам вмиг вскипевшую кровь.

Мы долго смотрим вдаль, размышляя каждый о своём, и оживаем, когда отвлекает шум двух машин. В одной — охранники, в другой — какие-то мужчины в строгих костюмах, которых раньше не видела. Они ставят прямо у обрыва стол и стулья. Один мужчина открывает для нас вино, а второй устанавливает мангал.

— Ты не против шашлыка? — наконец заговаривает Беслан и чокается со мной своим бокалом.

Я не против. Я вообще не против всего того, что нравится тебе. Потому что и мне это нравится.

Но ему отвечаю лишь коротким «нет».

* * *

Убегаем от реальности на несколько долгих часов. Едим ароматное, тающее во рту мясо, запиваем его отменным вином и, держась за руки, смотрим с обрыва на долину.

Молчим. Сейчас не нужны слова, они, скорее, лишними будут. Где-то вдалеке слышны звуки природы: поют птицы и подтявкивают лисы. Рядом лес, а слева от долины виднеется небольшое озеро. Вдыхаю полной грудью и закрываю глаза, прислоняясь щекой к плечу Беслана. А он вскидывает руку и обнимает меня, прижимая к своей груди.

— Устала? Сейчас поедем в гостиницу.

— Нет, я не устала, — вскидываю голову и смущаюсь, встретившись с ним взглядом. Глаза Беслана прищурены, наблюдают за мной с интересом. — Давай ещё посидим? Хотя бы часок.

Он вздыхает, задумчиво улыбается.

— Если хочешь, можем остаться здесь на ночь. Я взял тёплые пледы.

— Очень хочу.

— Ладно. Если что, скажи. Уедем в любой момент.

Мобильник в его кармане вдруг оживает, и я вздыхаю. Так мало тишины… Так не хватает покоя и приятных минут.