Шах. Женщина бандита

Заработаю денег, верну долг, и мы уедем. Очень далеко, в какую-нибудь глухую деревню, чтобы подальше от бандитов и прочей грязи. Только смогу ли?.. Получится ли у меня всё забыть. Ведь просто так мне эти деньги никто не даст. Придётся спать с Шахбулатовым, а потом осмелиться посмотреть в глаза Сеньке. Моему хорошему, доброму, светлому Сенечке. Он даже не подозревает, на что я пошла, чтобы выплатить проклятые деньги.

Но в отражении своих глаз замечаю и гнев. Это он виноват! Он влез в долги перед бандитами. Так в чём же моя вина? В том, что хочу спасти наши шкуры? Нет уж. Я не стану испытывать чувство вины.

Добрых пятнадцать минут Нурлан терпеливо ждал, пока я закончу, а когда вышла за дверь, оттолкнулся от стены и, оглядев меня с головы до ног, присвистнул:

— Нормально так.

— Спасибо, — широко улыбнулась.

— Ты умница, Тата. Пойдём.

Проводив меня до уже знакомого кабинета, открыл дверь.

— До завтра и удачи.

И хоть этот прохиндей мне не нравится, но вдруг сильно захотелось уйти с ним. Я ещё не видела Шаха, но уже чувствовала его присутствие. Его аура давила на меня камнем, блокируя доступ кислороду в лёгкие.

Шагнув внутрь полумрака, прищурилась, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Почему здесь всё время так темно? Даже днём шторы были задвинуты почти наглухо, а я разглядела его лицо, потому что на него падал свет лампы.

Заметив его силуэт, не повторяю прежней ошибки, сразу же опускаю глаза.

— Добрый вечер…

— …Беслан, — напоминает, что я должна назвать его по имени.

— Добрый вечер, Беслан.

— Проходи, — он сидит на диване, раскинув руки на спинке, и, конечно же, смотрит на меня. Мне необязательно его видеть, чтобы знать — это так. — Присаживайся.

В комнате обалденно пахнет едой, и мой желудок предательски урчит. Уверена, Шахбулатов слышит.

— Спасибо, — похожу к креслу напротив, намереваясь сесть в него, но Шаха это не устраивает.

— Сюда, — хлопает рукой по дивану рядом с собой, и моё и без того трепещущее сердце замирает.

Спокойно, Тата. Ты знала, что так будет. Знала, зачем шла сюда. У тебя всё получится.

Сажусь рядом с ним и слегка вздрагиваю, когда тяжёлая, большая рука соскальзывает со спинки дивана на мои лопатки. Слегка поглаживает, опускается вниз и останавливается на пояснице.

— Ты очень хорошо выглядишь. Тебе идёт это платье, — его рука согревает мою спину недолго. Взяв пальцами прядь моих волос, поднёс её к лицу, вдохнул. — Пахнешь сексом. — Мои щёки вспыхнули, будто их огнём опалило. Говорить с ним о сексе — ещё страшнее, чем им заниматься. Он заметил моё смущение, убрал руку. — Возьми, это тебе, — мне на колени легла продолговатая коробочка с фирменным золотым теснением. «Колибри» — очень известный бренд. И очень дорогой. Как-то я хотела их серёжки, но увидела цену и едва не поседела.

— Что это? — в руки коробочку не беру. Возникает стойкое ощущение, что стоит мне прикоснуться к ней, и больше вспять ничего не повернуть. Хотя понимаю, что уже и так влипла по самое не хочу.

— Подарок, — чувствую на себе его испытывающий взгляд. Ждёт, что я возьму?

А мне не хочется принимать подарок Шахбулатова, потому что так я окончательно предам Сеню. Продам за дорогие побрякушки. Это уже слишком.

— У меня есть жених. И то, что я здесь, ничего не значит. Мне просто нужны деньги, — сама не знаю, откуда во мне столько смелости.

Он как-то неопределённо хмыкает, запускает в мои волосы пятерню и слегка сжимает у корней. Губы касаются моего виска, а я покрываюсь гусиной кожей.

— Где же он? Твой жених? — шепчет, обжигая своим дыханием. — Где он сейчас? В то время, пока ты здесь, сидишь рядом, а я раздумываю, в какой позе буду тебя сегодня иметь? Он знает, что ты сейчас с другим мужчиной? Знает, как ты зарабатываешь деньги? Я могу сделать так, что тебя все посчитают погибшей или пропавшей без вести. Могу запереть тебя в своём доме, и ты не сможешь уйти. А где будет твой жених? Что он сделает? Думаешь, найдёт тебя? Спасёт?

Сглатываю слишком громко, но в горле по-прежнему жжёт. Нервно дёргается глаз, а я приказываю себе успокоиться. Он просто пугает меня. Подавляет своей властью и силой. Прогнуть хочет. Я справлюсь с этим.

— Зачем это вам? Вы можете купить себе любую женщину. Так зачем вам такая, как я?

— Я и сам не знаю, — задумчиво застывает, скользит взглядом по моему лицу, будто пытается что-то понять или угадать. — Только одно знаю… Хочу тебя до крошева зубов, — впивается губами в мою шею, заваливая на диван, а я широко распахиваю глаза и цепляюсь за его плечи…

* * *

— Беслан… Беслан… — шепчу сбивчиво, не решаясь оттолкнуть. Я не могу сказать, что мне неприятно, да и пришла я именно за этим… Но он такой тяжёлый и напористый, что во мне пробуждается паника. Я ведь не смогу остановить эту машину, если вдруг он начнёт делать больно. А он, скорей всего, начнёт. Вон какой… Страшный.

Он отрывается от меня. Приподнимает голову. С трудом — я это вижу по глазам. Они полыхают огнём, и даже радужка отливает золотом. Смотрю на его шрам, прикусываю губу. Как же больно ему было… Наверное, я идиотка, раз думаю о таком в этот самый момент.