Шахерезада. Тысяча и одно воспоминание

Дорогая моя Аничка!

Хоть и пишу Вам в преддверьи Рождества и Нового года, но пишу, сидя на крылечке, под славным солнышком. Журушка радостно вышел погулять после двух недель затворничества. Был снег и непогода. Но мы живем, как известно, в резко континентальном климате. Поэтому и физическое, и психическое самочувствия тоже резко меняются.

Вчера у меня был тяжелый сердечный приступ, третий в моей жизни, начавшийся во сне. Думала, не справлюсь. Но к вечеру пришла в себя, и сегодня – как будто и не было.

От Вас последняя весточка была из Польши. Кончили ли Вы перевод своей книги? Я так рада за Вас, моя милая, что Вам удается так славно путешествовать и видеть чудесные вещи и места.

Скоро любимое мое Рождество, и душа моя, как обычно в это время, полна умилением и любовью. Несколько дней тому назад вылепила свою Мадонну с Младенцем. (Он виден только со спины, прижавшийся к ее плечу, весь в ней, и она очень его любит.) Я на них смотрю и очень радуюсь. Я давно не лепила, и вдруг такая удача. Как бы мне хотелось послать Вам снимок, но что-то никто не объявляется с фотоаппаратом. (Что-то я стала забывать и путать, как пишутся иногда слова.)

Вообще, я очень сдаю, стала совсем слабой и беспомощной. А иногда и просто бываю малодушной. Настало время, когда естественно, чтобы кто за мной ухаживал, а такого человека нет. Вот так мы с Журушкой стареем – у него курчавятся перышки, а меня порой заворачивает в стороны, и я теряю равновесие. Да, много надо мужества, чтобы встречать главного врага человека – старость.

Недавно две ночи подряд видела интереснейший сон. Я будто бы вылепила из глины чашу, не глубокую, и по краям ее ободок пальца в три шириной. Поставила в середину свечу и зажгла. И вдруг появился мальчик Моцарт – и начал дирижировать. Оркестра не было, но от взмаха его рук зазвучала музыка, оттого что на ободочке чаши появлялись ноты и, сменяя друг друга по кругу, звучали – чудесная музыка.

В следующую ночь, опять после того как зажегся свет в чаше, я увидела группу людей, стоявших безмолвно в комнате и слушающих. Я же сидела в кресле в другой комнате, и ко мне спиной взрослый Моцарт играл на клавесине. И снова была музыка. И вдруг упала моя палка, Моцарт вздрогнул и обернулся, и я проснулась. Очень было удивительно и прекрасно.

Аничка, дарю Вам к Рождеству стихи и желаю Вам счастливого Нового года. Не забывайте меня, дорогая, и помните, что я Вас люблю. Боря и Журушка кланяются. Пишите.

Ваша Галина Лонгиновна

Письма Людмиле Чудовой-Дельсон