Шахиншаху шах (СИ)

И все завидуют тем, кто сейчас находится под властью Российской империи. Особенно в последние три года. Русские купцы основали в Дербенте, Баку, Реште и в Тарках свои приёмные пункты, где гарантированно выкупают у населения сухие корни Марены красильной, рыльца крокусов — шафран, изюм, шёлк сырец, крашенную и не крашенную шерсть. Даже выдают кредиты с заключением договора, что ты расширишь производство изюма или шёлка. На глазах расцветают прикаспийские аулы. И находящимся от них в нескольких верстах аулах, что сейчас находятся под властью Османской империи, есть с чем сравнивать. От турок ничего кроме грабежа они пока не видели. Хотя, вроде как единоверцы.

Словом, жить стало при русских несравнимо лучше, чем при турках и иранцах. Так зачем на них нападать? Пограбить? Но потом, если найдут нападавших, то беда ждёт весь аул. Есть хорошая русская пословица: «Не буди лихо пока оно тихо». В самый раз для горячих голов, решивших ограбить русских солдат. Лихо — это такой вредный славянский божок. Одноглазый. Так и называется — Лихо одноглазое. Наверное, весь с головы до ног в зелёном лишайнике. Прямо, как они, в своих маскировочных костюмах «леший».

Капитан раздвинул кусты малины и выглянул через получившуюся щель. Внизу на том берегу реки был лагерь персов. Даже не сам лагерь. Он был чуть западнее и выше по реке. Напротив, расположился со своими кызылбашами Надир-хан — иранский военачальник и регент при малолетнем шахе Аббасе. Место это капитану сообщил царевич Александр Багратион. Дело у них тут было общее. Самая ответственная часть, а в случае удачи и единственная, была у генерал-майора Багратиона с его грузинами и башкирами. Две сотни всадников должны напасть через час на лагерь персов и убить всех и главное — самого Надир-хана.

А они с прапорщиком должны подстраховать царевича, если у него не получится. Ну, как подстраховать — сделать эту работу за Багратиона. У них были два огромных ружья, переделанных из древних кулеврин. К стволу приделали кремнёвый замок, приклад, на конец ствола наварили мушку и недалеко от замка целик. Несколько месяцев они учились стрелять из этих ружей для великанов. Вместе с прикладом и приделанной к нему подушечкой, а также прикреплённым на конце ствола дульным тормозом, ружью было десять футов (три метра) в длину. Заряжать его новомодной пулей Петерса, как её называл герцог Бирон, было утомительное занятие, и проделать это можно было только вдвоём. Уходило на зарядку не менее трёх минут и это значило, что права на промах у них не было. Кто же там в лагере персов будет три минуты ждать, пока русские соизволят свои пушки перезарядить.

Были у ружей и несомненные плюсы. Нарезы, как у штуцера, и пуля Петерса позволяли точно выстрелить на расстояние в пять сотен шагов. На тренировках они стреляли по коровам и с шести сотен. Но там уже саму-то корову не больно увидишь. Их за меткость отобрали из более сотни стрелков, собранных в свою очередь из всей российской армии. Сам капитан Вяземский служил в Псковском пехотном полку, а прапорщик был отсюда, с Низового корпуса.

Событие семьдесят третье

Время — оно хитрое. Оно всех догонит и всем покажет…

Дмитрий Емец

Речка Тартар в этом месте делала небольшой изгиб и расширялась, в то же время заметно мельче становясь. И получалось, что приличный такой заваленный мелкой обкатанной галькой пляж образовался. В центре, ближе к реке стоял большой оранжевый шатёр Надир-хана, а вокруг четыре шатра поменьше и дальше уже у опушки леса десятка два палаток. Явно русских. Да и немудрено. В последние три года торговля с Ираном несмотря на непрекращающиеся там войны заметно увеличилась. Из Ирана шёл индийский и персидский шёлк, шафран, красители, а местные купцы везли из России парусину, пеньку, мёд, пшеницу. И неожиданно пришлись иранцам по вкусу новые палатки армейские, изготавливаемые из водонепроницаемой парусины, что сейчас делали уже десятки заводов в стране. Не только иранцы и англичане и немцы охотно их брали. Отец капитана и то у себя в имении построил фабрику небольшую по изготовлению влагостойкой парусины. Воняет там отвратно. А вот деньги, вырученные за парусину эту, не пахнут.

Все кызылбаши, что прибыли с Надиром на встречу с герцогом Бироном, в основном и находились возле палаток. Нет, понятно, что пятеро часовых возле центрального шатра стояли и по паре ещё у меньших шатров, но это всего два десятка человек, а у палаток не меньше полутора сотен воинов находилось.

Вяземский достал из зелёной сумки, на которую тоже тряпочки были нашиты подзорную трубу, бронзу корпуса покрасить в коричнево-зелёно-полосатый цвет не забыли. А ещё, чтобы зайчик труба не пустила и не выдала местоположение наблюдателя, герцог Бирон придумал хреновину такую в виде кольца, что надевается на конец трубы — бленда называется. Это от немецкого blenden — заслонять.

В лагере было спокойно что-то делали у палаток на опушке воины, а в центре вообще никого кроме часовых видно не было.