Шахманов

И только въехав в ворота его дома, я выбежала из машины на улицу и согнулась пополам, облокотившись ладонями о колени. Дышать сложно и, кажется, что сейчас вывернет наизнанку. Оцепенение отпускает внезапно, позволяя мне разом прочувствовать всю гамму эмоций от произошедшего.

Тяжелая рука ложится мне на спину:

— Все нормально?

Да конечно, прекрасно. Смотрю на него так, словно он виновен во всех моих бедах. Хотя почему словно? Все и так началось из за него и его нежелания расторгнуть помолвку.

Передергиваю плечами, стряхивая его руку, и иду в дом.

— Меня игнорируют? — слышу вслед. — Молчание- золото. Молчание женское- дважды золото.

Я хлопнула дверью. Да по детски, но поскольку выражать свое негодование мне больше некому, пусть наслаждается.

Наступил вечер, я не показывала носа из комнаты, не отвлекая никого от дел, наверняка нужно было разобраться с этим нападением. После душа, вытирая волосы полотенцем, я вспомнила о Шахманове и его ножевом. Теоретически я знаю как штопать такие раны, сколько раз у меня на глазах папиным людям это делали. Но видеть это одно, делать совершенно другое. Может он уже позаботился о себе сам? Одна часть меня злорадно посмеивается, мол так ему и надо, другой же голосок жужжит в ухо о том, что Шахманов, как никак, меня спас.

Спускаюсь на первый этаж и нахожу хозяина дома на кухне с бокалом виски в руках. В тишине и полу тьме он сидит на высоком стуле, облокотившись локтями о барную стойку.

— Обычно этим дезинфицируют душевные раны. — киваю на бокал и встаю рядом. — Думаешь с колото-резаными тоже прокатит?

— Уйди, Радова. Без тебя тошно.

Молча наклоняюсь и задираю его домашнюю футболку, под ней обнаруживаю наспех заклеенную бинтом и пластырем рану, из которой сочится кровь.

— Мм, так сразу, я не готов. — пытается ухмыляться Шахманов, уверенно кладя руку мне на талию и прижимая к себе. Только оказавшись настолько близко к нему, я заметила, что он пьян, а его уверенность тут же испарилась, от резкого движения. Он шипит и отпускает меня, осушая бокал до дна.

Я сходила и принесла аптечку, в которой к счастью был одноразовый хирургический набор. Из за алкоголя ему нельзя обезболивающее, ему, по идее, и пить то нельзя. Ничего, не маленький, должен сам все понимать. Наливаю ему до краев виски и ставлю перед ним.

— Пей.

Все это время Шахманов молча наблюдает за мной из под полуприкрытых век и это на какое то время выбивает меня из колеи. Его взгляд, легкий запах алкоголя вперемешку с его запахом, этот тусклый свет, тишина.

— Обычно мужчина даму старается раскрепостить, как то у нас с тобой все изначально не по сценарию пошло.

Включаю главный свет и сосредотачиваюсь на предстоящей процедуре. Ну почему нельзя просто обратиться в больницу? Или вызвать своего врача, наверняка есть же такой в «штате». Что за истинно мужское упрямство?!

— И часто ты людей зашивала? — скептически смотрит на иголку, держа бокал в руке.

— Ты у меня первый. — «по доброму» улыбаюсь и надеваю перчатки, надеясь что руки не будут слишком очевидно трястись.

— Всегда мечтал это услышать, но немного при других обстоятельствах. — Шахманов залпом допивает виски и снимает футболку.

Я все обработала, как положено, и приготовилась зашивать, резко выдохнув.

— Ты еще помолись, чтобы мне вообще уже ничего не страшно было.

— У тебя сегодня словесное извержение? — раздраженно бурчу и втыкаю иголку, делая первый шов.

Шахманов шипит, периодически матерясь, но мы и такое проходили. Он напрягается и сжимает рукой край стола.

— Постарайся расслабиться.

— Твою мать! — орет он. — Атмосфера же как раз располагает!

— А ты на меня не ори, я орать тоже умею! Надо было в больницу ехать, ты бы еще подорожник приклеил к ране! — гаркаю в ответ, на что Шахманов зло сопит. — Характер свой будешь своим парням показывать, а сейчас сиди тихо, иначе я тебе заодно и рот зашью!

— Прибил бы. — выдыхает он и немного расслабляется

— Не сомневаюсь. — я уже почти закончила, но от напряжения кажется что время ползет крайне медленно. — Еще чуть чуть, потерпи.

Я скорее чувствую, чем вижу, что Шахманов наблюдает за мной. От внезапного прикосновения я вздрагиваю, хорошо что в этот момент игла была в руке. Он вытирает мне пот со лба ладонью.

Через несколько минут я закончила, закрепила повязку и обессиленно облокотилась о стол. Все таки втыкать иголку в живого человека вне практики еще психологически сложно, хоть это и поможет ему быстрее поправиться. Подвигаю себе бокал, наливаю того же виски и делаю несколько глотков подряд, закашлявшись.

— Обалдеть денёк.

— Не то слово. — Шахманов утыкается лбом в мой бок, туда же шепчет, — Спасибо.

* * *

Проходит некоторое время, прежде чем в дверь кухни высовывается рыжая голова. Мы не двигались, боясь спугнуть такой странный момент. Рыжий тоже немного завис.

— Грановский, заходи уже. — вздыхает мне в бок Шахманов, от чего под кофтой бегут мурашки.