Шахманов

— Выходи. — напряженно выдает Шахманов, подъехав к дому, и срывается с места, стоит только мне выйти на улицу. И куда он поехал?

Обнимаю себя руками и плетусь в дом. Остаток вечера он странно на меня смотрел, после того как поцеловал у всех на глазах. Мне бы в себе разобраться, куда уж до перепадов его настроения. Слишком многое навалилось за последнее время. Беру бутылку красного вина и направляюсь в ванную.

И так меня накрывает после пары бокалов, так себя жалко становится, что я вместе с Пино и прямо в свадебном платье забрираюсь в ванную, предаваясь рыданиям.

Выплакала все: стресс от свадьбы, испуг от нападения, переживания за отца, смерть Серёжи. Нам, девушкам, порой очень важно выплеснуть эмоции, все и разом. Чтобы оно внутри не копилось, не варилось и не вылезло в неподходящий момент. Да и вообще, свадьба у меня сегодня или нет? Как хочу так и праздную. Теплая вода набирается, превращая мое платье в безобразие. Но зато как тепло, я устала мерзнуть за последние дни. Еще пару глотков и становится основательно тепло. Кладу голову на бортик ванной и незаметно для себя засыпаю, прямо с бутылкой в руке.

* * *

Весь вечер так и просидел, стиснув зубы. Какая она обворожительная в белом, впервые посмотрел на нее как на женщину. Потом еще поцелуй этот, не сдержался, глядя в ее бездонные глаза. И как только до сегодняшнего дня видел в ней ребенка? Когда мелкая озорная девчонка с косичками успела вырасти?

Желание, вспыхнувшее от ее мягких и податливых губ, наложилось на воспоминания о ней, в розовом платье и с косичками, обнимающей мою ногу и хныкающей радову «Папочка, подари мне этого дядю!»

Чувствую себя каким то извращенцем. Она росла у тебя на глазах, старый ты черт!

Оттого и высадил ее у дома и уехал к Алине, боясь не сдержаться и наделать глупостей.

А когда вернулся домой, выпивший и довольный, тряхануло меня не слабо. Смотрю — лежит в ванной в воде, прямо в платье свадебном, вокруг кровь. Подбегаю, хватаю за шею, пульс вроде есть. Руки смотрю- без порезов. Трясу ее, а у самого сердце о грудную клетку бьется, того и гляди наружу выпрыгнет.

— Чего, дура, надумала!?

Не понял в какой момент она очнулась, только смотрит с возмущением, своим «я Радова» взглядом и по руке бьет:

— Шахманов, ты с ума сошел?!

Откинула мокрые волосы с лица и вылезла из ванной, хотела что то сказать, даже воздуха побольше вдохнула, но замерла, уставившись на мою рубашку. Глаза сузились, затем поморщилась:

— Как в анекдоте, задержался муж на работе. Какое клише, Шахманов.

Обошла меня, гордо расправив плечи, и уже у выхода, не оглядываясь вывезла:

— И купи своей даме нормальный парфюм, наверняка заслужила.

Когда дверь захлопнулась, я подошел к зеркалу. На воротнике белой рубашки красовалась розовая помада.

Глава 7

«Когда у нее было ужасное настроение, она шла в одно и то же кафе, заказывала один и тот же десерт. Выходила из кафе она уже с улыбкой. Как то раз я тоже попробовал этот ее метод избавления от стресса. Но либо мне не добавили туда волшебной пыльцы, либо у меня стойкий иммунитет к чарам «красного бархата», потому что легче не стало. Лучше бы грушу поколотил. Странные создания эти женщины.» (с) Денис Шахманов.

После «шикарной» первой брачной ночи просыпаюсь в шесть утра. Бодрая и готовая воплощать все коварные планы. Эта розовая помада на его воротнике заменила любые спусковые механизмы. Если до того момента я хотела надоедать ему мелкими пакостями, чтобы отвести душу в ожидании окончания этого дурдома, то после помады все внутри горит огнем. Бросил меня около дома, одну, когда мне было так эмоционально тяжело, и умчался к какой то своей пассии. Запретил мне все контакты с мужчинами, а сам!

Пожалуй начну с мелких шалостей, сбивающих его обычный привычный образ жизни. А дальше по нарастающей. Нужно нащупать границы дозволенного. Совсем выходить за рамки черевато, все таки он сейчас помогает отцу.

Напевая под нос бодренький мотивчик, спускаюсь на кухню. При параде, с сумкой на плече, готовая свернуть горы. Сразу после завтрака. Дома никого нет, Шахманов или еще спит или уже уехал на работу. Оно и к лучшему.

Наливаю апельсиновый сок, делаю тосты с сыром и располагаюсь за столом, беззаботно покачивая ногой. По мере поглощения тоста, в голове рождается первая идея. Шахманов любит все большое: дома, машины, собак. На этом я и начну свое наступление.

Довольная этими мыслями я выхожу на улицу и сталкиваюсь с охранниками.

«Не велено» отвечают они на все мои вопросы и возгласы, не выпуская за пределы особняка. Чувствуя, как медленно закипаю, я вихрем взлетаю на второй этаж, в шахмановскую спальню. Из ванной доносится шум воды, туда я без задней мысли и врываюсь.

— Шахманов, ты охренел?!

Шум воды стихает и из душевой кабинки выплывает хозяин дома, совершенно не стесняясь своей наготы. Медленно тянется за полотенцем, не сводя с меня взгляда. Если я и покраснела, то только от злости, что меня не выпускают из дома. Именно из за этого.