Шахматная партия Дерини

Он улыбнулся, вспомнив, что может их позвать, и они приплывут на его зов. Но сегодня ему было не до рыбок. Он стал изучать свое отражение: высокий светловолосый мужчина смотрел на него с гладкой поверхности пруда.

Большие серые глаза на овальном лице, бледном после долгой зимы. Коротко остриженные волосы отливают золотом в лучах яркого вечернего солнца. Широкий рот, полные губы, квадратный подбородок, бакенбарды подчеркивают острые скулы.

Морган поморщился, увидев на своем отражении короткий зеленый камзол с вышитым золотым грифоном — эффектно, но цвета подобраны неправильно: грифон Корвина должен быть зеленым на черном фоне, а не золотым на зеленом. А эта маленькая шпажонка, осыпанная бриллиантами, которая болталась у него не поясе? Это же пародия на боевое оружие! Лорд же Ратхольд, заведовавший его гардеробом, уверял, что она совершенно необходима для человека его положения.

Морган хмуро смотрел на свое отражение в воде. Когда он мог одеваться по собственному вкусу, он предпочитал черный бархатный костюм поверх кольчуги и обтягивающие ноги кожаные брюки для верховой езды, а вовсе не яркие шелка, кружева и осыпанные драгоценностями булавки, которые, как считают многие, должен носить герцог.

И все же ему приходилось идти на уступки. Народ Корвина не видел своего герцога больше года. И теперь, когда он, наконец, здесь, люди имеют право на то, чтобы видеть его в той одежде, которая соответствует его званию.

Но они видят далеко не все. Они, например, не знают, что эта шпажонка — вовсе не единственное оружие, что у него в потайных ножнах в рукаве таится грозный стилет, а что его пышная одежда на сегодняшнем обеде будет скрывать тончайшую, но прочную кольчугу. Ведь показывать недоверие к гостям — это грубейшее нарушение этикета, освященного веками.

Однако этот обед будет последним, подумал Морган и пошел по дорожке дальше. Как только просохнут дороги, пора возвращаться в Ремут на службу к королю. В этом году уже другой король. Ведь Брион умер. А последнее послание Келсона означает…

Течение его мыслей было прервано звуком шагов по гравию. Повернувшись, он увидел лорда Хилари, командира гарнизона замка: Хилари быстро шел к нему, голубой плащ развивался по ветру, а круглое лицо Хилари выражало растерянность.

— Что случилось, Хилари? — спросил Морган, когда Хилари приблизился и поспешно отсалютовал.

— Ваша милость, дозорные в гавани доносят, что к нам поворачивают несколько кораблей и к вечернем приливу они будут здесь. Ваш корабль «Рофалия» во главе флотилии несет на себе вымпел, означающий, что на борту донесение короля. Может, это приказ о мобилизации, сэр?

— Вряд ли, — ответил Морган и отрицательно покачал головой. — Келсон не доверил бы такое важное послание транспортному кораблю. Он бы послал курьера. — Морган нахмурился. — А мне казалось, что флот был послан только до Конкардина.

— Так было приказано, милорд. А они возвращаются на день раньше.

— Странно, — прошептал Морган, словно забыв про Хилари. — Ну, что же. Пошлите эскорт встретить «Рофалию», когда она бросит якорь. Дайте мне знать, как только прибудет посланец короля.

— Хорошо, милорд.

Хилари удалился, а Морган озадаченно провел рукой по волосам и снова стал расхаживать по саду.

То, что Келсон послал письмо с кораблем, казалось странным: он никогда так раньше не поступал. Особенно в это время года, когда погода здесь, на севере, очень неустойчива. На всем этом лежала печать чего-то зловещего, как в том сне!

И он внезапно вспомнил сон, что видел прошлой ночью, и понял: сон тоже был одной из причин сегодняшнего беспокойства.

Он спал плохо, его мучили кошмары, которые заставляли его просыпаться в холодном поту: он видел Келсона, напряженно кого-то слушавшего, и Дункана, чье лицо, обычно спокойное и бесстрастное, на сей раз было встревоженным, разгневанным, совсем не похожим на лицо его кузена. А затем — призрачное, наполовину спрятанное под капюшоном лицо, лицо человека из легенды, лицо Камбера Кулди, бывшего святого, основателя магии Дерини.

Морган очнулся от дум и увидел, что стоит перед гротом Времени, который служил местом уединения Дюков Корвина уже триста лет. Садовники поработали уже и здесь: у входа в грот они сожгли старые листья. Повинуясь импульсу, Морган потянул на себя скрипучую дверь, взяв горящий факел со стены у входа, отбросил ногами обломки льда и вошел в холодную глубину грота.

Грот Времени был невелик, но, будучи сделанным из огромных камней, снаружи возвышался над уровнем сада на двадцать футов. Летом и весной эти камни зарастали густым кустарником и небольшими деревьями, с одной из каменных стен пещеры стекал ручеек, образуя небольшой водопад.