Шахматная партия Дерини

Но он слышал грубые слова Дункана как реакцию на первое письмо, и опасался, что теперь Дункан выругается покрепче.

Хью начал осторожно подбирать слова:

– Да, у меня есть еще кое-что, что вы должны знать, отец Дункан, – он замолчал в нерешительности. – И я не думал, что увижу вас здесь, но под мое перо сегодня попал еще один документ. И он уже касается вас лично.

– Меня? – Дункан посмотрел на Келсона и Нигеля. – Продолжай, ты можешь говорить здесь свободно.

Хью с трудом проглотил комок в горле и заговорил:

– Отец Дункан, Корриган обвиняет вас. Он вызывает вас на церковный суд, возможно, завтра утром, чтобы отстранить от должности…

– Что?

Дункан встал, не в силах поверить тому, что услышал. Его лицо стало мертвенно бледным.

Хью боялся поднять глаза. Он прошептал только:

– Мне очень жаль, Дункан. Вероятно, архиепископ думает, что вы как-то ответственны за то, что произошло во время коронации.

Он помолчал и посмотрел на Келсона:

– Прошу прощения, сэр. Корриган дал мне этот черновик час назад и сказал, что письмо ему нужно как можно скорее. Я отдал его одному из моих писцов, а сам пошел прямо сюда, намереваясь отыскать вас после того, как сообщу Его Величеству обо всех делах.

Наконец, он рискнул поднять глаза на Дункана:

– Дункан, неужели вы замешаны в магии? – прошептал он.

Дункан, как в трансе, пошел к камину. Глаза его расширились.

– Обвиняюсь, – все еще не веря, прошептал он, не обращая внимания на вопрос Хью. – Меня вызывают на суд.

Он посмотрел на Келсона.

– Мой король, меня завтра здесь быть не должно. Это не потому, что я испугался, ты же знаешь. Но если Корриган возьмет меня сейчас под арест…

Келсон кивнул.

– Я понимаю. Что от меня нужно?

Дункан подумал немного, посмотрел на Нигеля, а потом на Келсона.

– Пошли меня к Аларику. Его все равно нужно предупредить об угрозе Интердикта, и я буду в безопасности при его дворе. А, может быть, мне удастся склонить епископа Толливера задержать введение Интердикта.

– Я дам тебе дюжину моих лучших людей, – согласился Келсон. – Еще что-нибудь?

Дункан покачал головой, пытаясь сформулировать план действий.

– Хью, ты сказал, что Горони поедет по морю. Это путешествие займет три дня, а, может, меньше, если ветер будет сильным и они пойдут на всех парусах. Нигель, какова дорога в это время года между Ремутом и столицей Корвина?

– Ужасная. Но ты можешь опередить Горони, если будешь почаще менять лошадей в пути. А к тому же ты едешь на юг, так что погода будет получше.

Дункан пригладил свои короткие темные волосы и кивнул.

– Хорошо. Я попытаюсь. Но, по крайней мере, я буду за пределами досягаемости Корригана, как только пересеку границу Корвина.

Дункан помолчал, потом добавил, как бы раздумывая про себя:

– Епископ Толливер когда-то был со мной в дружеских отношениях. Я сомневаюсь, что он арестует меня по одному слову Горони. А кроме того, Горони, может, и не будет знать об обвинениях против меня, даже если и прибудет туда раньше…

– Ну, хорошо, пусть так и будет, – сказал Келсон, вставая.

Затем он обратился к Хью:

– Отец, я благодарю тебя за преданность и не останусь в долгу. Но, может, тебе небезопасно возвращаться во дворец архиепископа после того, как ты раскрыл нам их карты? Я могу предложить тебе свою защиту. Или, если хочешь, поезжай вместе с отцом Дунканом.

Хью засмеялся:

– Благодарю за беспокойство, сэр, но я уверен, что смогу служить вам лучше, если вернусь к своим обязанностям. Меня еще не уличили в предательстве и, может быть, я смогу вам еще что-нибудь сообщить в дальнейшем.

– Отлично, – Келсон кивнул. – Удачи тебе, отец.

– Благодарю, сэр, – Хью поклонился. – А вы, Дункан, – он пожал Дункану руку и постарался заглянуть ему в глаза, – будьте осторожны, мой друг. Я не знаю, в чем вы провинились, да и не желаю знать, но мои молитвы всегда будут с вами.

Дункан похлопал его по плечу и кивнул. Затем Хью покинул покои короля.

Как только за ним закрылась дверь, Дункан взял со стола пергамент и стал его складывать.

Шелест пергамента был единственным звуком в комнате.

Теперь, когда у него созрел план и он уже мог управлять своими чувствами, он снова стал спокойным и невозмутимым. Дункан взглянул на Келсона, пряча письмо в карман своей сутаны.

Мальчик стоял у своего кресла, глядя невидящими глазами на дверь.

Было ясно: он не замечал, что в комнате кроме него есть еще люди.

Нигель, который сидел напротив Дункана, тоже погрузился в свои мысли.

Дункан поднял свой кубок и осушил его. Он заметил погнутый край и понял, что сделал это в порыве ярости. Дункан поставил кубок на стол и посмотрел на Келсона.

– Я хочу взять это письмо с собой, если у тебя нет возражений, мой король. Аларик наверняка захочет взглянуть на него.

– Да, конечно, – ответил Келсон, придя в себя. – Дядя, ты позаботься об эскорте. И скажи Ричарду, что он тоже поедет. Отцу Дункану может понадобиться надежный человек.

– Хорошо, Келсон.

Кошачьим движением Нигель поднялся из-за стола и направился к двери, мимоходом похлопав Дункана по плечу.

Когда дверь закрылась за ним, Келсон подошел к камину и, упершись лбом в сложенные руки, стал пристально смотреть в огонь.