Шахматный город

мишень. Ахнуло над головой, а справа взвился огненный столб. Что-то крепко вонзилось под ребра, от боли свело ногу. Стиснув зубы, Георгий перекатился в сторону, очередью сыпанул по наступающим. Однако инициатива и впрямь была утеряна. Лилипуты воспряли духом, набирая темп, лавиной покатились вперед. Теперь по импровизированному укреплению бойца-одиночки били сразу десятки стволов. Земля мешалась от частых взрывов, вставала на дыбы, от пыли и гари невозможно стало дышать. Потеряв трубку, зажмурившись, Георгий слепо метнулся назад, грудью налетел на стену.

Где же, черт подери, улица? Справа или слева? Он вытянул вперед руки, спотыкаясь, заковылял. Теперь его спасали от прицельного огня только клубы дыма, но и дым не годился в союзники. От него щипало глаза, легкие раздирало нестерпимым кашлем. Двигаясь вдоль искромсанной стены, Георгий кое-как выбрался на открытое пространство, хрипло отпыхиваясь, побежал, у первого же перекрестка свернул в проулок. Грудь и ребра саднило, раненная нога подламывалась. Не к месту вспомнился тот хромающий великан, в которого он пальнул из трамвая. Вот так теперь и с ним...

Впереди что-то загудело. Подняв голову, Георгий ахнул. Прямо на него, словно заходя на таран, черными, быстро растущими точками неслись самолеты противника. Целое звено, штук семь или восемь! Рука человека потянулась к поясу -- ко второй трубке, но очень уж медленно. Снижающиеся истребители были уже совсем рядом. Странная символика на серебристого цвета крыльях, озаренные огоньками маленькие пушчонки. А большего он не разглядел. Злые язычки пламени, срывающиеся с крыльев подлетающих стальных птиц, стремительно превращались в подобие факелов. Приближались

не крохотные самолетики, -- приближался огромный огнедышащий дракон. Миг, -- и Георгий оказался внутри жаркого ада. Ракеты нашли свою цель. Его куснуло сразу с нескольких сторон, выбив из-под ног почву, с небрежной легкостью подбросив в воздух. Пылающие шары входили в трепещущую плоть один за другим, с хищнической свирепостью терзая умирающее, а может быть, уже умершее тело. Странно, что он это еще сознавал. Одно крохотное мгновение, но сознавал. А потом наступила мгла -- мгла и очередное пробуждение...

* * *

Крыша небоскреба, залитая светом даль, знакомый приборчик и знакомая серебристая униформа...

Потирая ноющий бок, Георгий тоскливо озирал окрестности. Постреливало что-то в ногах, покалывало в груди, хотя ребра были целы, а ноги он успел внимательнейшим образом осмотреть, не обнаружив ни единой царапины. Впрочем не в ранах было дело. Георгий впервые ЗАДУМАЛСЯ над природой происходящих вещей, а, задумавшись, понял...

Он ведь и раньше называл это игрой -- мысленно, но называл. Самое удивительное заключалось в том, что он не ошибался. Это и впрямь являлось ИГРОЙ -- жестокой, до головокружения увлекательной и удивительно бессмысленной. Игрой с бесконечными уровнями -- вроде тех завлекательных электронных сказок, в которые режется нынешнее младое поколение. Впрочем, всегда резалось, если быть честным. Георгий хорошо помнил, как в далеком детстве из гипса изготавливал формочки, заливая расплавленным свинцом, получал скособоченных солдатиков. Металлург сопливый! Аккумулято

ры потрошил ради свинца, на свалках автомобильных отирался. Зато и армию настрогал себе более чем внушительную! Выстраивал сверкающих подчиненных на половицах, вел в атаку друг на дружку, погружал на корабли в ванне, топил пороховыми торпедками. В общем -- развлекался, как мог. Более поздние детки в сущности занимались тем же самым. Правда, менее активно -- сидя на стульях, напряженно глазея на экраны компьютеров. Видел Георгий краешком глаза их программы. Тоска зеленая, если разобраться! Яд и наркотик девятилетних. Звездные войны с пришельцами, охота на бес

численных монстров и так далее, и тому подобное. Глупость, в которую можно однако играть с утра до вечера. И не только ведь дети замешаны в этом! Теми же в сущности играми забавляется взрослая братия. Президент с министрами посылают безусых новобранцев на войну, криминальные авторитеты охотятся друг за дружкой, рядовое население непрочь подработать в роли наемников. Игра становится жизнью, из детства переходя в седовласое бездумье. Словом, рисуют мальчики войну -рисуют и никак не остановятся...

Георгий вяло, с какой-то даже обреченностью напялил на себя серебристое обмундирование, поднял приборчик. В самом деле, кто его тут спрашивает, хочет он или не хочет! Вырвали из привычного и сунули в лабиринты... Любопытно только, кому такое под силу? Чтобы, значит, так запросто играть с живыми людьми? Да еще целый город для этого соорудить!..