Шахматы без пощады

Турниры классом пониже я продолжал выигрывать; как опены, так и круговые. Так, я регулярно и с успехом играл в Лугано-опен, хорошо выступал и в традиционном турнире в Беер-Шеве (Израиль), был вторым после Каспарова в Брюсселе-1986. А летом 1987 года добился особенно крупного успеха — выиграл межзональный турнир в Загребе. На турнире в Брюсселе 1987 года я сыграл бледно. Случилась там такая история. Участники должны были сами определить лучшую партию, а потом организатор Бессел Кок, которому принадлежала эта идея, выдавал лауреату денежный приз. Гроссмейстеры назвали лучшей партию, которую Любоевич выиграл у меня. А в последнем туре Каспаров выиграл прекрасную партию у Таля — единственная в жизни победа Каспарова над Талем. Я говорю: «Странно, почему эту партию не выбрали?» Почему — мне было известно: потому что Карпов стал распространять слухи, будто Таль ее нарочно проиграл. Мы сидим с Талем, и я говорю: «Выбрали мою партию с Любоевичем — не любят они меня!» И Таль, который в последние годы искал контакта со мной, сказал: «Нас не любят!», имея в виду нас с ним — евреев…

1988 год. Устроили соревнование — сборная СССР против сборной мира. Кто же играл в сборной СССР? Каспаров, в настоящий момент Чехия, Чернин (Венгрия), Гуревич (Бельгия), Белявский (Словения), Азмайпарашвили (Грузия), а за сборную мира — испанец Ильескас, кубинец Ногейрас, я — швейцарец… Играли по шевенингенской системе по 7 партий. Команда Советского Союза выиграла с перевесом в одно очко. Лучшие индивидуальные результаты — по 5 из 8-ми, показали Каспаров, Гуревич и я. Был один приз, который по логике вещей надо было отдать мне, поскольку у меня были более сильные соперники — они же выиграли матч! Но тщеславные ребята устроили жребий. По жребию я выиграл приз!

В матчах претендентов в начале 1988 года я должен был встретиться с молодым исландцем Й. Хьяртарссоном. В шахматных викторинах тех лет один из частых, притом трудных вопросов был: в каких странах шахматы — обязательный предмет в школе? Люди обязательно вспоминали Советский Союз. Неправильно! В 70-е, 80-е годы две страны имели шахматы в школе как обязательный предмет: Куба и Исландия. В результате Исландия при населении 260 тысяч человек имела 8 гроссмейстеров. Для сравнения — чтобы иметь такое же число гроссмейстеров на душу населения, в СССР должно было быть 10 000 гроссмейстеров! Так что средний шахматный уровень в Исландии был очень высок, а мне предстояло играть с лучшим из исландцев.

Хьяртарссон был прекрасно подготовлен. Он нашел лучшие пути против моих дебютных систем, а после матча даже включил некоторые мои схемы в свой дебютный репертуар. Кроме превосходства в подготовке, у моего противника оказались и другие преимущества. Я очень люблю ходить на лыжах и пошел на лыжную прогулку в день перед открытием соревнования. И упал, и был вынужден играть с перевязанной ногой. Правда, играют в шахматы не ногами, но все равно — неприятно.

Хьяртарссон играл практичнее меня. В прошлом он бывал в жутких цейтнотах, а вот теперь ему удавалось правильно расходовать время для обдумывания. Матч состоял из 6 партий, а я уже проигрывал 3:1. Как-то мне удалось выиграть две последние партии и сравнять счет. Но непрактичность моей игры сказалась. Следующую партию я проиграл, и матч закончился. Хьяртарссон вышел на Карпова. Но уверяю, что на этот раз и в моем подсознании не было мысли, что я должен был уступить Хьяртарссону сомнительную честь играть с несимпатичным председателем «Фонда мира».

Кстати, по ходу матча главный судья Глигорич упрекал меня, что я намеренно много курил за доской и всячески старался мешать моему противнику. Не помню — думаю, что не намеренно. Я, очевидно, страшно нервничал во время этого матча.

Прошло много лет с тех пор. Правительство Исландии перестало поддерживать шахматы (раньше гроссмейстеры, как в Советском Союзе, получали там зарплату). И Хьяртарссон, наряду с некоторыми другими ведущими шахматистами страны, ушел из профессиональных шахмат и стал бизнесменом. Жаль…

Что касается курения, то на шахматистов давно начались гонения — их ограничивали все больше. А теперь, под предлогом, что шахматы должны стать олимпийским видом спорта, курение в игровом зале запрещено совсем. Что делать, раз уже запрещают курить в ресторанах Нью-Йорка! Вероятно, это ограничение гражданских свобод правильно; не мне судить. Но я бросать курить не собирался…