Шахматы без пощады

В районе 14-й партии в зале была введена полицейская система слежки. При покупке билета нужно было показать удостоверение личности — Кампоманес успешно овладевал советскими методами поголовной проверки населения на благонадежность. Еще новость — хотя Карпов мне руки не пожимает, он не хочет отказываться от удобств. Он намерен предлагать ничью непосредственно. Это — по правилам ФИДЕ, заодно можно позлить противника. Были прецеденты, когда противники не общались: Алехин с Капабланкой, Корчной с Петросяном. Но Карпова это не интересует. Жюри, уже давно уступившее диктату советских, послушно принимает сторону советского чемпиона…

В матче меня ожидало тяжелое время. 13-ю партию я играл хорошо; постепенно переиграл Карпова и отложил ее с некоторым перевесом. Но найти выигрыш не удавалось. Чтобы лучше проанализировать позицию, я, вспомнив свой матч с Геллером 1971 года, взял тайм-аут. На этот раз мое решение оказалось ошибочным — мне не повезло по ситуации.

Глава 19 КРИЗИС

Готовясь к серьезному поединку, я обычно заготавливаю несколько оборонительных схем. И чаще всего с начала матча применяю, с моей точки зрения, самую прочную. Так и на этот раз; больше месяца советские старались найти к ней ключи, опровергнуть схему. Наконец, на пятой неделе им это удалось. Карпов получил перевес по дебюту, и партия была отложена в тяжелой позиции у черных.

На следующий день я должен был доигрывать две партии. Так хотелось выиграть чуть лучшую позицию из прошлой партии! Однако выигрыша не было. Пора идти к судье предлагать ничью, но были трудности со временем на часах. Можно повторять ходы на доске, но к такой игре я не привык. В цейтноте я ушел от повторения позиции, зевнул несложный тактический удар и проиграл. Другую партию я проиграл тоже. Счет стал 3:1 в пользу Карпова.

Окрыленный успехом, Карпов решил, что ему пора заканчивать матч. Правда, следующую партию он играл черными, зато после совещания с психологом ввел в бой новый вид оружия. В то время, как я обдумывал ход, он начал качать свое кресло. Я отсел от стола, начал в позе Спасского изучать позицию по демонстрационной доске. Подошел Шмид, спросил, в чем дело. Я объяснил. Он пошел разговаривать с чемпионом. Тот ответил: «Ему мешает, что я качаюсь, а мне мешают его очки». Без стыда и совести; давая понять, что его поведение хорошо продумано. Кстати, согласно утверждению основателя советского государства Владимира Ленина, совесть — понятие классовое. Прав старик — природа обделила пролетария из Златоуста совестью. Прошло минут пятнадцать, пока Карпова уговорили вести себя прилично. Но, пожалуй, повлияло не красноречие главного судьи, а факт, что позиция приобрела совсем ничейный характер, и даже откровенно хамское поведение не помогло бы ее выиграть. К этому виду оружия Карпов впоследствии прибегал неоднократно — как шкодливый школьник он начинал качаться, когда на него не обращали внимания судьи.

Насчет очков. Я носил их с самого начала матча: еще тогда, когда Зухарь, как секретная «катюша», находился в резерве главного командования. Цель очков была лишить Карпова удовольствия смотреть мне в лицо — в зеркальных очках отражалась его собственная физиономиия. Но, кажется, они всерьез мешали Зухарю.

Очевидна была связь Карпова с Зухарем во время игры. Новинка советской практической психологии была подготовлена уже к матчу Карпова с Фишером. Внушает ему Зухарь накануне игры, что он, скажем, играет, как Фишер и Алехин вместе взятые, поддерживает по ходу игры ~ и Карпов играет как зверь! Кентавр с головой Зухаря и задницей Карпова непобедим! Попутно он и мне старался мешать. Я, вообще-то, не верю, что человека можно заставить действовать против себя — если этот человек сам себя контролирует. Но в практических шахматах на высшем уровне иногда возникает ситуация, когда игрок не в силах себя контролировать, например, в цейтноте. Здесь человек, подобный Зухарю, парапсихолог, способен творить чудеса. И творил…

Странно — единственный человек в зале, который мне мешал; казалось, не должно было быть никаких проблем, чтобы отсадить его. Но Батуринский излил реки красноречия, чтобы отстоять его, Зухаря, право сидеть в зале, где тот хочет. И отстоял. И вся советская ватага на протяжении пяти часов игры физически прикрывало «маститого ученого»…

В жюри моему представителю уже нечего было делать: ни одно мое предложение не принималось, ни один протест не был удовлетворен. А советским жюри уже было не нужно. Любое их предложение безоговорочно принималось организатором. Мешает советским бинокль фрау Лееверик? Без предупреждения вывешивается объявление: «Бинокли в зрительном зале запрещены». Понадобилось советским контролировать зрителей в зале? Отныне, как на советской границе, каждый при покупке входного билета показывает паспорт. Карпов не может играть сегодня? Пожалуйста, мы выведем из строя трансформатор. Никто не виноват! Стихия.