Шахматы Богов

Шахта лишь иногда сворачивала в сторону, но вскоре возвращалась на обратное направление. Все стены гладкие, местами покрытые трещинами, иногда встречались древние рисунки и заваленные проходы с явными следами умышленного завала, попросту запечатанные дополнительной кладкой из монолитных блоков, весящих на вид достаточно много. Каждый такой блок был также исписан, рядом с ними чувствовалась гнетущая сила, лишающая любых помыслов дотронуться и тем более разобрать завал. Внутри шахты оказалось намного теплее, ледяные оковы оставались далеко позади у самого входа. Чем дальше вглубь они продвигались, тем сильнее прогревался воздух. Вода внутрь пробиться не могла, скорее всего монолитные пласты горы не позволяли протиснуться тончайшим струйкам, способным впоследствии подточить неприступную породу и в итоге победить, образовав потоки водной массы, разрушающей горы изнутри.

Русберг отстраненно следовал за Сиригалом, их молчаливое путешествие наполнялось многократным отражением звуков шагов от стен шахты. Создавалось ощущение присутствия кого-то другого, идущего то ли следом, то ли впереди, и иллюзия была настолько сильна, что у обычного смертного мог бы помутнеть рассудок.

Спустя бесконечно долгое время, измеренное лигами шагов, впереди, разгоняя мрак, мелькнул свет, точнее точка, источающая его. При приближении мрак отступал все сильнее, не в силах противостоять свету, с непривычки сначала немного ослепившему, заставляя прищуриться. Ровные стены сменились на обрушенные за время, повстречались кости нескольких старателей, решивших попытать счастья. Прогнившие подпорки покрылись древесным грибом, съедающим остатки древесины, и вода здесь текла мелкими струйками прямо из трещин в потолке.

Свежий весенний воздух ударил в лицо и сразу же одурманил после запертого веками тяжелого не хуже разливного пойла какого-нибудь трактира. Дневное солнце все еще не поднималось столь высоко, как в пору Плодов, а лучи уже отвоевывали земли у залежавшегося снега. С полуночной стороны горной цепи девственный лес подступил прямо к обрывистым склонам гор, так же оттесанным, как и по другую сторону. Деревья высокие и большей частью хвойные. Под кронами, куда еще не добрались солнечные лучи, лежит снег. На солнечных местах появлялись лесные цветы. Словно и нет по другую сторону гор холодной заснеженной земли, прочных оков льда и снега.

- Ну вот, - Сиригал жадно вдохнул теплый воздух, - Можно и отдохнуть.

Русберг снял с пояса небольшую походную сумку, которая по форме была сделана так, чтобы огибать весь пояс, прочно держась на ремне и не провисая под тяжестью содержимого. Он покопался немного в ней, достав несколько кусков вяленого мяса, кусочки которого жевал внутри пещеры, борясь со слабостью. Присели на камни около шахты и медленно стали жевать тугие кусочки мяса, слушая звуки весеннего леса, позабывшего топор лесоруба. От шахты в лес уходил небольшой пролесок, на месте которого когда-то была уложенная камнем дорога. По сторонам деревья более рослые. Здесь давно не было людей, места одичали, а когда-то по этой дороге шли караваны, и не было необходимости огибать горную цепь до первого перевала по Каменистому Тракту, тратя на это несколько дней пути.

Внезапное рычание вблизи разрушило идиллию окружающего спокойствия, и перекусывающие невольно развернулись, опешив от неожидаемой атаки. Волчица смотрела с оскалом прямо в глаза, рыча и показывая острые зубы. Русберг было приготовился, готовый атаковать без оружия так, как это делал неоднократно, но Сиригал его опередил - кусок вяленого мяса полетел прямо волчице в пасть. Та сразу же схватила и убежала прочь.

- Не убивай если сыт.

- Забрать жизнь ради жизни.

Сиригал улыбнулся и продолжил жевать свой кусок мяса. Внезапное гнетущее ощущение пронзило все естество обоих. Сиригал закрыл глаза ненадолго, на небе сгущались облака. Сиригал резко встал.

- Нужно торопиться, - бросил он, собираясь.

Русберг последовал за уходящем в пролесок Сиригалом.

Лесная просека изрядно заросла, отличаясь от леса лишь меньшей высотой деревьев и кустарника. Настил из камней оброс мхом, лишь местами виднеющимся из-под залежалого снега. Иногда просеку пересекали следы животных. Массивные деревья грозно возвышались над просекой, закрывая ее своими кронами, но при этом все деревья росли на определенном отдалении друг от друга, будто бы кто-то их так посадил специально, чтобы те не мешали расти своим собратьям. Тихий и нетронутый лес вселял временное спокойствие. Чистый воздух, наполненный запахом хвои, заставлял дышать полной грудью.