Шахматы Богов

Взору открывалась бескрайняя степь, ветер гулял среди пологих холмов, разглаживая высокую траву. Бескрайнее зеленое море раскинулось от Восхода до Заката и от Полуночи до Полудня. Ветер обдувал мягким, пропитанным запахом травы воздухом, каждое дуновение заставляло вдыхать, расправляя грудь. И новые ощущения переполняли Русберга, придавая желания сражаться за всю эту красоту, заставляя полюбить эти просторы, на которых по настоящему почувствуешь себя свободным. Он видел, как дикие, не видевшие человека зверьки скакали в траве, видел, как облака красивые, белоснежные неслись по чистому голубому небу. И казалось, что нет войны, нет нависшей над миром смертной угрозой, нет ничего, только свобода и единение с миром.

Идти, утопая в траве, было приятно, казалось, что плывешь в море, в котором нельзя утонуть. Трава приятно шелестела и пахла, причудливые растения радовали глаз разномастными соцветиями, среди которых летали насекомые. Не обращая внимания на проходящего мимо великана, в сооруженной ими куче копошились мелкие насекомые. Царство благоденствия и первозданности жило своей независимой нетронутой никем жизнью, невзирая на вторгшегося в его пределы чужака.

Небольшая колейная дорога, на которую Русберг вышел, появилась как-то внезапно, перерезая зеленое море двумя бурыми бороздами от колес. Русберг пошел по ней в сторону Заката, другой же конец терялся в степи, уходя куда-то на Восход. Идти по ней было проще, трава не норовила запутаться под ногами, то и дело заставляя снимать с сапог собравшиеся снопы. Но ощущение бескрайней свободы истаяло, и теперь это был просто путь, а не прогулка по царству мирского спокойствия. В один момент земляная колея сменилась наезженной и укатанной мелким камнем, впереди показалось перепутье, от которого в стороны расходились еще две дороги.

За ним следовали, Русберг это почувствовал, на этот раз живые, он слышал дыхание. Притаились и наблюдали неподалеку среди высокой травы. Он пошел по дороге, приближаясь к городку, показавшемуся на горизонте. Степи и были хороши тем, что на больших расстояниях все было, как на ладони, лишь редкие деревца и холмы могли сужать дальность обзора.

Городок небольшой, окружен невысокой стеной, ворота прикрыты, как подобает делать с наступлением сумерек. Рва вокруг городка нет, лишь воткнутые в землю заостренные колья. На башнях никого из дозорных, видимо, горожанам некого страшиться, либо они слишком уверены в недосягаемости за стенами. Русберг подошел к вратам и постучал, спустя некоторое время, небольшое окошечко в воротах открылось, и там показалось морщинистое лицо старика, пристально рассматривавшего гостя.

– Кто таков? С чем пришел? Надолго? – проскрипел старик.

– Странник, с миром, на постой.

Небольшая створка дверцы в воротах открылась, впуская за ворота. Внутри встречал старик с парой караульных из местных ополченцев.

– А что так занесло тебя, Странник, в нашу глухомань? – поинтересовался старик.

– Искал лучшей доли, в охране караванов ходил, вот теперь возвращаюсь обратно, – внешне с равнодушием на вопрос ответил он.

– А ну да, многие ищут, это да. Ну идти тебе вот по этой улице прямо, а там увидишь гостиницу.

– Спасибо.

– А чего же ты без лошади-то? – окликнул его вновь старик.

– Степные собаки загрызли, сам только отбился.

– А ну да, напасть еще да, ну да, ну да, – провожая взглядом, пробормотал старик и пошел внутрь караулки, куда уже ушли караульные.

Городок не относился к ремесленным или рабочим подобно тем, что строились около добыч породы или дерева, а больше служил перевалочным пунктом для караванов, проходящих здесь. Самое большое здание – Постоялый Двор, раскинулось со всеми своими дворовыми постройками прямо в центре, около на небольшой площади под навесами стояли распряженные караваны. Темнело в это время года быстро, улочки в городке почти не освещались, да и улочек как таковых не было, лишь центральная и закоулки.

Русберг потянул на себя тяжелую трактирную дверь, сильный пропитанный копотью и хмелем воздух вырвался наружу, десятки голосов прогнали тишину, обитавшую на улице. Обычный трактир, почти все столы заняты разным людом, большинство проездом, сопровождая караваны со своим грузом или охраняя их. По небольшим группкам можно распознать люд с разных земель, каждая держалась особняком. Русберг медленно направился к небольшому свободному столику, стаявшему в дальнем углу трактира. Как только он сел, тут же рядом оказалась миловидная деваха круглых форм и тяжелой рукой на случай, если кому из посетителей вздумается что-то бесцеремонное. Она с вопросительным взглядом смотрела на нового посетителя.

– Поесть чего-нибудь горячего, воды и комнату на одного на ночь, – на засаленный стол со звоном упала серебряная монета Халлана.