Шахматы Богов

Искать палатку сотника Кригора долго не пришлось, вокруг разместились около шести десятков наемников и все из Холодных Земель. Что сказать, настоящая шайка головорезов, про которых не складывают сказки в теплых землях, но это и понятно, славные герои и рыцари в сияющих доспехах не могли быть наемниками без рода и племени, не моющимися иногда месяцами. Наемники – настоящие мастера своего ремесла, ну или хотя бы выжившие в паре сражений, нападений и грабежей поселений, разница невелика. Среди этого сброда нашлись и свои: Халон, самый старший и сильный, Григор, в меткости уступавший только стрелкам из Дождливых Лесов, и Арен – три брата, друзья детства. Завидев Русберга, они набросились с дружескими объятиями, Арен сильно обнял, а после заехал всем своим кулаком в подбородок Русбергу, тот пошатнулся от удара, но устоял. Мужчины ссорятся только из-за золота и женщин. В данном случае был второй вариант. Русберг потер подбородок, удар был знатный, после Арен снова обнял друга. У северосов был обычай забывать прежние обиды после того, как обиженный ударит обидчика. После этого они мирятся и выпивают вместе весь вечер. Тем более, какие могли быть долгие обиды у таких друзей, даже больше, все они могли называться Братьями Крови. На то было много обстоятельств, сплотивших их нерушимыми цепями, которые не разрушит ничто в этом мире, даже Воля Богов Горы Гроз, которым поклонялись северосы.

Друзья выпивали и расспрашивали друг друга обо всем, что могло интересовать друзей, они не виделись семь лет с тех пор, как дороги на время развели их. Но все же, сперва надо было поприветствовать сотника, после можно и отпраздновать встречу с друзьями. В своей палатке сотник валялся на лежаке и вкушал яства, хотя данный оборот использован для предания красочности, потому как северосы не отличались изящными манерами. Завидев вошедшего, Кригор вскочил, расплываясь в масляной улыбке.

– А! Русберг, проходи! Ты еще жив, собака блохастая! – любая ругань из уст этого сотника воспринималась, как комплимент, по-другому он не умел изъясняться, – Зачем пожаловал? Повоевать решил, гнойник на моей заднице!

– Как жизнь? Давно тут?

– Да жизнь, как у солитера в кишках. Вот на службе у этого кобеля блудливого сейчас, платит – нажраться в свинью хватает! – он громко рассмеялся, отбирая свою бороду от пивной пены.

– Вербовщики послали к тебе.

– Такие волки шкирдявые мне всегда сгодятся! Тем более, что я знавал твою матушку и не раз знавал! – он вновь рассмеялся, пустив одну из своих сальных шуток, к тому же отчасти она все же была правдой.

Северосы хоть и связывали себя брачными узами, но все же мужья редко были дома, а бабы просто сидеть и ждать не собирались, тем более, что не все возвращались домой. Так что, таких жестких обязательств и преследований за их нарушение не было. В Халлане за измену сажали на кол и вздергивали на виселице, ну а если попались Служителям – костер.

– Будешь в моей сотне, дам тебе десяток парней наших, проверенных, а то сам видел, сколько испражнений сюда наплыло, не продохнуть, а за ними еще и мухи!!! Ну, давай размещайся, а вечером ко мне, отпразднуем, тут ко мне бабенки местные должны подойти, так что найдем, чем заняться! А теперь пошел вон, не воняй тут своей тушей.

Русберг вышел из палатки, и друзья его тут же встретили с большим бочонком. Выпивка лилась рекой, пило все вольное войско. Северос хоть и был не из слабого числа, но после второго бочонка и десятка освобождений пуза от выпитого, он изрядно захмелел. С приходом темноты лагерь осветился сотнями огней, вольное воинство веселилось и не собиралось останавливаться, лагерь ожил своей настоящей жизнью. В ночи раздавались пьяные крики, смех, ругань, женские голоса, драки. Веселье продолжалось всю ночь.

Утро пришло позднее и ненавистное, шум от горнов раздавался сотнями громов в голове. Он пришел в себя не сразу, обнаружив себя как-то попавшим в палатку Кригора, рядом валялась голая толстая бабенка не очень приятной наружности. Кое-как Русберг отыскал свои одеяния, одеть которые почему-то не получалось. Снаружи раздался крик Кригора.

– Эй вы, псы шкирдявые, а ну подняли свои сраные жопы и принялись делать из себя бравых воинов его императорского сранства! А ну поднялись, мрази говнодельные! Че тут развалились? Как жрать и срать, так первые, а как подыхать во славу хрена имперского, так что? Кто щас не подорвется и не покажет себя, как лучшего из этого стада, того сам же посажу на бочку с маслом и подпалю фитиль, позыркаем на утреннее представление!

Русберг вышел наружу, закрепляя меч.

– Ааа, проснулся, пес блохастый, – улыбнулся Кригор, завидев его и пиная валяющегося рядом толстяка, не желающего просыпаться.

– Ага, птица утренняя разбудила.

– Какая? Ха-ха-ха, уже полдень! Вон крысы имперские давно уже двинулись в дорогу, легионов пять точно ушло, остальные готовятся или же идут объездными дорогами.

Русберг только сейчас заметил, как вокруг еле пробуждающейся орды наемников звонко маршировали легионы регулярных войск.

– И куда это вся эта Тьма?