Шахматы Богов

– Да достались от одного, убить правда пришлось.

– А ну и то бывает. А как ты бился, я видел, это да. Достать с таким мастерством можно.

– А что там творится.

– Там-то? – повозник указал на горизонт, куда вел тракт, – Там совсем худо, жгут, вешают, обдирают, вербуют. Да скоро сам и увидишь, скоро начнутся.

– Что?

– Да висилки, где по одной, а где целая аллея. Жуть еще та. И так на усех трактах.

– Поглядим.

Караван двигался по уже халланской части тракта несколько медленно. Движение ожило: в обе стороны со всех примыкающих дорог шли караваны, конные и пешие. Леса сменились полями и появились обещанные виселицы, на которых болтались где свежие, где уже подгнившие и обклеванные тела повешенных. На некоторых висели железные клетки, в которых сидели умершие в муках от жажды и истощения. Картина не приятная, особенно для простого люда, не видевшего более жестоких смертей.

Русберг смотрел почти на каждого, узнавая, почему тот умер именно так, и зачастую все было однообразно: украл, что-то сказал, обвинили в измене мужу, попытался бежать.

Впереди показался городок.

– Во, сейчас прикажут оставаться на ночлег тут.

– Так погода вроде бы спокойная.

– Дык по ночам не ездють, только дурные гонят в ночь. А ночью и зверь нападет, и что пострашнее. Костей не найдут.

Перед городом на перекрестке стоял кордон, уже знакомая картина. Остановились, отчитались, заплатили, поехали дальше. К вечеру уже распрягали лошадей в городке, после выставили охранение из регулярных, остальные же пошли в трактир. Русберг же последовал за ними, дабы не привлекать лишний раз ненужного внимания. Ночь обещала выдаться спокойной.

Междуглавие 8

Сильный проливной дождь превратил дорогу в малопроходимую грязевую массу. Тяжелые повозки снабжения вязли по самые оси колес, и людям приходилось налегать на задние борта, чтобы лошади могли сдвинуть с места и протащить несколько шагов до следующего застрявания. Все войско, состоящее из трех сотен пеших легионеров, вторые сутки пробиралось по бездорожью. Грязь порядком забилась под металлические поножи, попадая даже в скрученные ремнями сапоги. Перед колонной верхом на лошадях ехал барон Урдинг и его телохранители.

– Сколько еще? – проворчал изрядно промокший под походным плащом барон.

– Две версты, сир, – доложил едущий рядом рыцарь.

– Что за захолустье, дождь все льет и льет.

– В этих землях в эту пору часто дожди, сир.

– Знаю, передовой отряд вернулся?

– Нет еще, сир.

Колонна еле волочилась, увязнув в грязи, если бы сейчас напало небольшое войско мятежников, то с легкостью бы разбило славные легионерские сотни. Но откуда среди простолюдинов найдутся стратеги? Все вожаки трясутся за свои душонки и не способны предпринять никаких серьезных действий. По крайней мере, он, барон Урдинг, сын Рульдага Бесстрашного, командующий десятым легионом армии Халлана, думал так, даже был уверен в этом.

– Увеличить шаг и смотреть в оба! – скомандовал барон, и тут же по всей колонне передался его приказ.

Легионеры устали и озлоблены, они уже не представляют, как будут штурмовать мятежный городок, и надеются лишь на то, что командующий отдаст приказ об осаде, не рискуя людьми для штурма. Головы никто не поднимает, тяжелые шлема, давяще, заставляют смотреть в землю, ноги месят грязь, мечи гремят на поясах, щиты болтаются на спинах, древки копий опускаются все ниже и ниже и зачастую служат опорами в преодолении бесконечной грязевой массы. А тут еще команда ускориться и смотреть по сторонам, ворчание еле слышно проскользнуло среди тянущейся колонны. Солдатские ноги еще глубже увязли в грязи, лошади недовольно зафыркали, но колонна ускорилась, как то требовали.

– Передовой отряд, сир, – произнес рыцарь, указывая рукой на небольшой пролесок.

Среди нескольких деревьев, растущих отдельно от всего остального леса, мелькали силуэты.

– Туда, – отрезал барон.

Он пришпорил лошадь, и та постаралась скакать галопом, как только вылезла из грязи на пока еще не тронутый склон, разбрасывая комки земли за собой и звеня навешанными на нее доспехами. За ним тут же последовали несколько рыцарей, остальные продолжили путь, управляя колонной.

– Сир, – командир передового припал на колено перед приблизившимся верхом бароном.

– Доклад, – произнес барон.

– Сир, город открыт.

– Ворота открыты, они не ожидают нас, замечательно.

– Нет, сир, ворота распахнуты, ни часовых, ни караульных, ни людей. На стенах тоже никого, вокруг стоит полнейшая тишина. Внутрь мы не осмелились войти.

– Либо они что-то замыслили, либо бросили город. Выдвигаемся маршем к воротам, – заключил барон.

Ворота городка были распахнуты настежь, ни единого человека нигде: ни на стенах, ни на башнях, ни около ворот перед мостом через ров. И вокруг стояла зловещая тишина, птицы, обычно облюбовавшие городские свалки и крыши, пропали и не летали над городом и в округе. Передовой отряд наблюдал долгое время, но ничего не менялось. По прибытию барон долго всматривался в бойницы стен и башен, не мелькнет ли огонек или блеснет металл. Через несколько часов потянулись три сотни обессиливших легионеров.