Шахматы. Чёрная королева

— Имеешь что-то против? — Выдала Марта, наконец, а он плечами пожал. Не сказать бы, что впервые об этом задумался, но…

— Я бы не стал торопиться. — Проговорил другим, уже не настолько игривым тоном и Марта это уловила. Безразлично головой махнула.

— Нет, значит, нет. В конце концов, торопиться действительно некуда… Только вот… Я беременна. — Добавила значительно тише. — И не хотела бы… черт! Вадим, я определенности хочу! — Странно всхлипнула и перевела дыхание, с эмоциями справляясь. — Я… я как дура полная себя сейчас чувствую. Я призналась тебе в любви, я сплю с тобой, тебе же в угоду, даже не задумываясь над тем, как это может выглядеть со стороны. И до какого-то определенного дня мне вроде как даже все равно было. Было наплевать, кто и что про меня скажет, потому что мне хорошо и я настолько остро запомнила это чувство, что не готова распрощаться с ним ни при каких условиях. Но вот сейчас, буквально два дня назад все изменилось. Ты наверно не заметил… Конечно, ты ведь никогда ничего не замечаешь, но… но я к врачу ходила. Я беременна и теперь уже не так легко и весело. И если для тебя жизнь по-прежнему развлечение, то с этого момента для меня жизнь — это, прежде всего, ответственность. Я хочу родить. Просто родить. От тебя родить. Для меня это важно, как для женщины. Мне страшно смотреть тебе в глаза. Я боюсь увидеть в них что-то такое, что может мне не понравиться. Я тебе не призналась, но от себя не скрыть, что все началось не с постели, как ты мог подумать. Все началось еще тогда, в первую нашу встречу. Ты как ветер в мою жизнь ворвался, а я все отрицала, пряталась… Пыталась то, что чувствую, свалить на молодость, на отсутствие опыта, но уже тогда наглядеться на тебя не могла, воздухом с тобой одним надышаться. И вот я снова повторяю ту же ошибку. Снова и снова готова признаться тебе в любви, потому что не могу иначе. Не умею. Я вся как на ладони, как раскрытая книга перед тобой. Даже зная наверняка, что так нельзя. С мужем… с мужем я не уверена, собой ли была вообще или бесконечно играла какую-то роль. А рядом с тобой стала глупая, неприспособленная к жизни, бесхребетная. Я все отдать тебе готова. Все. Эмоции твои впитываю, слова, невзначай брошенные фразы по сто раз в голове прокручиваю, пытаясь их проанализировать. Понять, что между нами происходит. А из головы все не идет та фраза отца, будто ты просто отыграться хочешь. Я пытаюсь идти навстречу, а ты намеренно выставляешь на моем пути препятствия. Я стараюсь найти подход, а ты готов привычки сменить, только бы меня запутать. Что между нами происходит? — Выдала эмоциональную тираду, не растрачивая себя на интонации и паузы. Просто текст, который как из ушата на голову Вадима вылила и замерла, в ожидании вердикта.

То, что он напрягся, почувствовала, произнеся заветную фразу. То, что дышать перестал, знала, но что думал, по-прежнему оставалось загадкой. Его руки замерли в области талии, но уже давно не давили. Губы вроде улыбались, но улыбка эта… она была больше на оскал похожа. Такой же холодный, такой же опасный. А глаза… он впился в нее взглядом, как клыками. В самое горло вгрызался, желая тонкую шею этим укусом сломить. И Марта могла физически ощутить ту вибрацию, которая от Вадима исходит, ту мощнейшую энергетику, которую ей передает, не боясь, что перегорит. Она и он.

Как Вадим медленно выдохнул, приняв какое-то решение, услышала и от страха зажмурилась. Когда под локти подтолкнул, встать предлагая, безмолвно поддалась. Со слабым стоном, с полувсхлипом зажалась, как только в сторону толкнул и сам следом пошел, ни на шаг не отставая.

— Смотри, Марта.

Сдавленно прохрипел Вадим на ухо, а она глаза открыла и на мгновение растерялась, свое отражение в зеркале увидев. А за спиной Вадим. Грозно нависает, сдавливает с боков. Со всех сторон давит, только не силой. Своим присутствием к полу пригвоздил, взглядом тяжелым. Сначала цепкими пальцами подбородок придержал, как взгляд отвести попыталась, а потом по сторонам от зеркала обеими руками уперся. Выдержал паузу, а затем начал свой монотонный монолог.