Шахматы. Чёрная королева

— Нет, так нет. Я же не спорю. Но если вдруг захочешь повторить… я всегда рядом. — Явно издеваясь, увернулся от прилетевшей в его сторону подушки. — Пойдем купаться. Вода сегодня просто чудо.

— А ты уже и искупаться успел? — Послышалось в ее голосе неподдельное возмущение и Вадим улыбнулся.

Не стал от самого себя скрывать, что ее реакции на произошедшее ночью боялся, и этих первых слов с нетерпением ждал. Ведь вчера, движимая эмоциями, она могла и растеряться, а вот сейчас, хорошенько все за ночь обдумав… Физически почувствовал, как от души отлегло. Смотрел на Марту и сам себе завидовал, желая вычеркнуть жизнь за пределами этого домика, деревушки, куска песчаного пляжа. Сейчас она, ее внимание, Вадиму принадлежали и полная уверенность в том, что только так и должно быть, не позволяли усомниться в действиях.

— Мне не спалось… — Пожал плечами, когда Марта все же раскрыла опухшие после тяжелой ночи глаза и своим взглядом вывернула на него ушат обвинений.

— Да уж…

— Идем купаться! — С задором повторил уже озвученное ранее предложение и руку протянул, но понял и не стал давить, когда Марта на нее с сомнением покосилась. — Марта, то, что произошло ночью… ты не торопись с выводами, ладно? Я погорячился… — Поторопился заверить, только против себя не попрешь и Вадим тут же поджал губы. — Наверно… — Выдавил как-то потеряно, но она поняла. Головой кивнула.

— Я справлюсь. — Выдала вдруг, вставая. — Совру, если скажу, что была рада подобным откровениям. Совру, если скажу, что все это мерзко, гнусно, недопустимо. Я пока не решила, как ко всему этому относиться. — Заломила пальцы, выдавливая из себя признание. — Что хочешь обо мне думай, но это действительно так. Единственное, о чем прошу… Не смей на меня давить! И… идем к морю. — Головой тряханула, отступая от никому не нужной серьезности.

Не захотела ловить, читать, переосмысливать его взгляды. Схватила купальник и к ванной направилась, чтобы привести себя в порядок после ночи, переодеться.

Плавали долго. Молча. Ни о чем не договариваясь, не уславливаясь. И этот заплыв чем-то напоминал обоюдное желание выбиться из сил. Освободить не только тело, но и голову. К берегу вернулись с ощутимой тяжестью в мышцах, с напряжением в легких и с приятным ветерком в голове вместо мыслей. Марта минут на пятнадцать раньше, Вадим за ней.

А после лежали, подставляя пока еще щадящему солнцу подготовленную после предыдущего отпуска кожу. Вадим через некоторое время ушел к дому, а вернулся оттуда с порцией холодного несладкого чая для себя и Марты.

— Спасибо. — Глянула она на мужчину поверх очков. — Иногда твоя способность читать чужие мысли бывает очень даже полезна. — Улыбнулась, сделав желанный глоток. — На самом деле, я так устала, что сдвинуться с места будет сродни подвигу.

— Я так и понял…

Отмахнулся он и устроился рядом. Только не на спину лег, а на бок, лицом к Марте развернувшись. Некоторое время просто разглядывал ее, а потом разглядывал с пристрастием.

— Я так понимаю, ты не устал вовсе. — Нетерпеливо выдохнула она, на взгляд отзываясь. — Иди, нагони еще километров сколько. Глядишь и полегчает.

— Солнце, если бы все было так просто…

— Ты не в настроении?

— Почему?

— Мне казалось, вчера все было предельно ясно: ты называешь меня по имени и никак иначе. И вот я снова слышу это дурацкое обращение. Оттуда и вопрос: ты не в настроении?

— Да нет… непонятно просто… Когда мы разговаривали о твоем муже, я отчего-то представлял состоявшегося трудягу-политика, который, пусть и недалек, но тебя, возможно, достоин. А, узнав выбор, несколько растерялся. Пояснишь?

— А что тут пояснять? Юра перспективный, пробивной, порой даже дотошный. За его спиной мне будет комфортно и спокойно. Так, почему не он? Да и… что значит это твое «достоин»? — Солнцезащитные очки подняла на лоб, чтобы искажение взгляда убрать и на локтях приподнялась. — Я сама, что из себя представляю? Заниженной самооценкой не страдаю, но и с самокритикой все в порядке. Из достоинств что? Молодость, глупость, да положение отца в довесок. И если первые два достоинства, — на этом Марта многозначительно хмыкнула, — останутся со мной еще на какое-то время, то стать неугодным и лишиться всего можно за доли секунды и тогда не то, что Юра… кто похуже не заинтересуется.

— Звучит как-то неправдоподобно.

— Но это так. Я не знаю другой жизни, кроме той, к которой привыкла. И, проработав целый год, скажу наверняка: знать ее не желаю. И каждый раз, сталкиваясь с чужой бедностью, нищетой, неуважением со стороны супруга, понимаю, как же мне повезло.

— Довольствуешься малым? Все так просто?

— А зачем усложнять? Да и «довольствуюсь малым» не совсем верно сказано. У меня есть все то, к чему привыкла. И я слишком умна, чтобы это терять или менять на призрачную мечту. Что такого заманчивого есть вокруг? Ради чего нужно рисковать, отказываться от пусть и не идеальной, но стабильной жизни?

— Только чувства могут подвигнуть человека на безумства, Марта. Проработав в органах без малого семь лет, кое-что повидав, только такой ответ приходит на ум.